в припрятанные в тишине лунные кратеры…
Порыв густого ветра выталкивает одинокий пакет из-под криминалистического навеса, и ледяной дождь припечатывает его к блестящему асфальту.
– Надо думать о деле, – говорит Фролов.
– Что говорит поток насчёт всего этого? Кроме Рыбацкой…
По тёмной глади Невы движется робот-чистильщик, десятисантиметровая круглая капсула, вот уже двадцать пять лет бороздящая просторы реки и прилегающих каналов. Несмотря на старость, делает свою работу. Очищает воду от грязи растений-мутантов.
Желтые криминалисты испарились с выстуженного места преступления, полицейские машины разъехались. Только пешеходы мельтешат, очки искрятся, пальцы отбивают дробь, двигаются в пустоте… Они не подозревают, что происходило здесь полчаса назад… в их мыслях лишь бесцветная пустота, грохот собачьих будней, клёкот чаек, остывшие чувства, желание чего-то… чего-то невысказанного… Кажется, напряжешься, сможешь изъясниться, как надо. Вертится на языке. Но нет. Нет. Может, просто невозможно вспомнить.
Всему виной нейрогаз.
– Поток выдвинул несколько версий, – говорит Фролов. – Но для начала в архив. Осмотрим вещи из ее комнаты.
Система скрашивает поверхность Невы изумрудным драконом, который проплывает, бросая на воду ослепительные блики (зачем Фролов снова включил пользовательскую дополненную реальность?); гигантский дракон с огненной чешуей, его иллюзорная сила огромна… яркое пламя тянется к небу, лижет серую гладь грозовых туч.
Фантастическая птица сбрасывает палантин тумана, взмывает в темно-серую облачность, растворяется в вышине. Взгляд Фролова остаётся торчать, вонзённый во всклокоченные небеса.
– Покончим с этим по-быстрому, – говорит Денисов. – В архиве найдём ее пульсар…
– Если он будет.
– Где же ему ещё быть? По любому, дома должен был заваляться, хоть один… Изучим, и поймём, кого ждёт чип на этот раз. Быстро его схватим. И все.
Но Фролов не хочет так быстро… найти убийцу. Боится того, что будет дальше. После того, как все закончится. Партия отыграна, и?.. Это не вернет Лизу, оставит только тревожную память о ней, пока… пока нейрогаз снова не вычистит все до основания… Пока не оставит Фролова посреди преспокойного океана безумного забвения.
Денисов крепко затягивается, выдувает из ноздрей густой клуб дыма.
– Как время… как же быстро оно летит, – смотрит пустым взглядом на заставленный небоскребами горизонт. – Когда ходили со стариком на барже, думал, так вечно будет. Когда молод… Что мне тогда было? Шестнадцать. Долго с ним ходили. Никогда не боялись диких земель. Теперь, думал, боится мутантов. Но нет, – усмехается. – Видимо, не боится. До сих пор. Грязь, насилие, страх. Все было. Гражданская война везде залезает. Даже, где нет беспилотников с бомбами. Где нет отрядов, вырезающих целые деревни… Даже в далеких закоулках этой сраной России не укрыться от… Она, ведь, там до сих
