набухавшие во рту.
Во время нашего маленького путешествия Грэм почти не говорил, но всегда внимательно слушал мои рассказы о мире, который я оставила. К моему удивлению, он совершенно спокойно воспринял информацию о летающих самолетах и подводных лодках, многоэтажных небоскребах и космических кораблях. Но он искренне расстроился, когда понял, что люди в моем мире воюют уже тысячи лет, и нет никакой надежды, что это когда-нибудь прекратится. Грэм так и остался в моей памяти – расстроенным тем, что далекие звезды согревают одинаковые миры, полные войн и насилия, смерти и разрушения.
Через два дня мы вышли к небольшому поселению, ютившемуся вдоль берегов реки. Рядом с маленькой пристанью на волнах качался настоящий корабль, вызвавший мое восхищение. Я видела такие корабли только в виде макетов или на страницах журналов, но никогда в реальном воплощении. И я не сдержала краткий и пронзительный свист, выразивший в себе возглас моей души: «Ничего себе!», который одобрил даже Грэм, интуитивно уловивший мое восхищение.
Мы отплыли на корабле ближе к вечеру, продав коней и загрузившись продовольствием. Я хорошо выспалась и к утру мои ноги перестали дрожать мелкой и противной дрожью, наконец-то осознав, что прогулки верхом остались позади. Река, по которой мы плыли, была огромна, напоминая мне море. Порой ее берега исчезали, и тогда вода сливалась с горизонтом, поглощая само небо.
Я не страдала морской болезнью и почти все путешествие проводила на воздухе, наслаждаясь покоем и прохладным ветром, а ночью – неведомыми мне созвездиями и луной, светившей точно так же, как и в моем мире. Только она не смотрела на меня своими глазами и не улыбалась мне, а светилась слегка багровым сиянием, заставляя думать о рубиновых горах и алмазных кратерах. Луна этого мира вызывала во мне тревогу. Лунный свет не казался мне прекрасным – он порождал чувство приближающейся опасности, словно сам свет пытался предупредить меня…
И все же воспоминания о том путешествии всегда будили во мне самые лучшие мысли и чувства. Это было началом пути – нового, неизведанного и таинственного. На корабле боль оставила меня, поглощенная новым миром и новыми впечатлениями. Прошлое было почти забыто, настоящее манило к себе и обещало новую жизнь. И я воспринимала перемены, как нечто должное, словно они перечеркнули все мое прошлое и предали его забвению.
На корабле я ощутила покой – прошлое перестало меня волновать, будущее еще не наступило, а происходящее было слишком заманчивым, чтобы тревожить по-настоящему. Даже когда путешествие подошло к концу и мы, наконец, причалили к берегу, эти ощущения не покинули меня.
Жизнь на берегу кипела и я окунулась в нее с удовольствием и радостью. Я таскалась за Грэмом по торговым рядам в поисках нужных ему лошадей и за несколько часов узнала о них больше, чем за всю прошедшую жизнь. Затем Грэм увлек меня кратким рассказом о маленькой лавке с женской одеждой для верховой езды, и мы провели в ней почти два часа, пока Грэм
