грань, чтобы покончить с этой жизнью. Однако мужчина, кажется, оказался не только учтивым, но и довольно внимательным, поэтому протянул ей свою визитку, где на приятной бархатной бумаге было вымощено:
«Дэвид Браун – психотерапевт».
Так начались ее долгие работы с ним. Если бы Эвелин пошла к нему, чтобы разобраться со своими проблемами, то все бы было нормально. Однако лишенная чувства любви и заботы, она видела в нем не просто специалиста, который мог помочь. Нет, для нее он стал целым миром. Каждая сессия вызывала внутри столько страсти и тепла, сколько ни в жизни не удавалось испытать. Только ради него – объекта всеобъемлющей любви, хотелось стараться стать лучше, больше не наносить себе вред, а становиться осознанной и серьезной. Каждый раз, когда в начале сеанса Дэвид спрашивал ее:
«Как вы сегодня?»
Заставляло тепло распространяться от груди и до самых кончиков пальцев. Ей больше не хотелось резать себя. Весь прежний мир уменьшился до состояния лишь одного человека. Будучи буквально одержимой одним лишь им, она не заметила, как потеряла контроль над своими действиями. В свободное время садилась на скамейку напротив клиники, подолгу ожидая, пока он не закончит работу и не выйдет на улицу. Тут девушка делала вид, что они столкнулись случайно. Каждый раз завязывался приятный сердцу разговор. Но через какое–то время и этого стало мало. Она решила проследить за ним до его дома, а потом так же выжидательно сидела рядом, пока мистер Браун не приезжал. Почти за год ей удалось изучить его лучше, чем кого–либо из тех, с кем когда–либо удавалось общаться. Влюбленная в него без всякого остатка здравого разума, казалось, будто бы он отвечает ей взаимностью. И все было прекрасно. Девушка продолжала ходить на терапию и наконец–то смогла найти для себя смысл жизни. Но разве счастье может длиться вечно?
Однажды, когда Эви, как обычно, наблюдала за его домом, то увидела, как Дэвид возвращается домой с какой–то неизвестной ранее девушкой. Это вызвало резкий приступ паники, она даже забыла, как дышать, а паническая атака застала врасплох. Злость застилала глаза, обида разрывала глотку от боли, так что хотелось кричать, пока не обессилишь.
«Не может быть…. Этого не может быть! Он не может встречаться с другой… Почему она? Почему не я? Целый год я делала все, что ему хотелось! Пила таблетки, ходила на эту дурацкую терапию! Он не мог так предать меня!» – только и оставалось думать, пока глаза таранили парочку.
Эвелин решила, что в этот раз ни за что не сдастся. Она слишком часто отходила назад и никогда ни за что не боролась. Но сейчас пришла пора, когда нужно было постараться, чтобы отвоевать свое счастье. Девушка пришла к нему на прием чуть раньше, ей хотелось признаться ему во всем. Эвелин собрала остатки смелости и выпалила свои чувства, как это бывает в дурацких до невозможности мелодрамах. Казалось, что в этот момент его взгляд стал намного теплее, чем раньше. В надежде на то, что в конце этой пламенной речи, Дэвид признается в ответных
