планируем поставить под сомнение законность его ареста. Мне поможет все, что вы можете рассказать о слушаниях.
Адам заглянул через стеклянное окошко в маленькую комнатку, так называемую переговорную адвокатов. Убедившись, что там никого нет, он придержал для меня дверь.
– Пойдемте сюда, – он подождал, пока я войду, вошел сам, закрыл за собой дверь и только тогда снова заговорил: – Судья принимает решение о залоге исходя из жестокости совершенного преступления. Ребята из окружной прокуратуры умудрились подсунуть ему фотографии с места убийства.
– Но это создает необъективное предубеждение!
Так-то оно так, но ничего особенно шокирующего.
– Да, именно, – проворчал Адам. – Обвинение о нападении на офицера при исполнении, а ему суют снимки кровавого убийства, на которых запечатлена красивая блондинка. Но прокурор возразил, что я сам упомянул место совершения преступ-ления, когда сказал, что Зак был эмоционально подавлен из-за убийства жены. Раз! И судья уже разглядывает фотографии, чтобы оценить обоснованность возражения. – Он с отвращением покачал головой. – Прошу заметить, это не имеет никакого отношения к слушанию о залоге, где должен рассматриваться исключительно…
– Риск побега, – закончила я за него мысль. Но я понимала, в какую игру играет прокурор. Я и сама раньше в нее играла.
– Именно! Побега! – воскликнул Адам. – Но потом судья взглянул на фото, и нас отбрили. Его будут держать в тюрьме, пока не предъявят обвинения в убийстве.
Я скрестила руки.
– Но это Райкерс. И это чья-то жизнь.
Мне тут же захотелось взять свои слова обратно. Как я и ожидала, лицо Адама посуровело.
– Это всегда чья-то жизнь. – И, разумеется, он был прав. – Слушайте, я бы побыстрее подал жалобу на незаконность удержания под стражей. Как только ему предъявят обвинение в убийстве, ни о каком залоге и речи не будет. А большое жюри предъявит официальное обвинение. Наверняка его отпечатки пальцев есть на той клюшке для гольфа. Это же его клюшка. Добавьте к этому какой-нибудь креативный анализ брызг крови и мелкие супружеские проблемы, и вот у них уже беспроигрышный вариант.
– Супружеские проблемы? – переспросила я. – Это вам Зак сказал?
– Нет, – Адам скривился. – Но он ведь был женат. В каком браке нет проблем? – Он встал и щелкнул пальцами. – А тут еще и действующий ордер на арест. Не то чтобы это стало решающим фактором в вопросе о залоге, но ситуацию определенно не улучшило.
– Ордер? – Я почувствовала, как краснеет шея.
– Зак сказал, что это, наверное, какая-то ошибка, – ответил Адам, но в его голосе сквозило сомнение. – Прокурор сказал нам только, что ордер был выписан тринадцать лет назад в Филадельфии за какой-то неуплаченный штраф, даже не за судебно наказуемый проступок. Но в те стародавние времена не было компьютеров, так что никто толком не знает, какое это было нарушение. Зак в упор не помнил, но ему пришлось признать, что в тот момент он действительно жил в Филадельфии.
