из старого матраса и куча всяких полезных вещей, бережно собираемых и хранимых, составляли нехитрое убранство подвала. Свои любимые черные шорты, больше смахивавшие на трусы, сорванец тут же стянул, выкрутил и повесил сушиться. Он голышом уселся на ящик, застеленный тряпьем, разложил перед собой принесенный сверток, источающий аппетитный аромат, отломил сочное мясо тунца, стараясь не обронить ни крошки. Засунув в рот кусок рыбы, он достал рулончик с купюрами. Вот это была удача! Такие деньжищи, что аж руки жжет! Пересчитав и снова тщательно свернув деньги, сорванец откинулся на потрепанный старый матрас. От души чавкая, он счастливо улыбался. «Сто баксов! Не обманула тетка! Эх, почаще бы такую работу».
Проводив взглядом умчавшегося мальца, стряпуха сняла с углей оставшегося тунца и оглядела свое заведение. Новых посетителей не было, старые уже расплатились и не спеша продолжали свои нехитрые житейские разговоры. Скинув пропитанный жиром фартук, она попросила соседку приглядеть за ее хозяйством и направилась в свое жилище, спугнув по пути бездомных собак, недовольно расступившихся, чтобы снова занять свои места, как только пройдет мимо эта беспокойная грузная женщина. Тетушка Эмилия зашла в дощатый домик за углом и плотно прикрыла за собой двери, неслышно задвинув защелку для пущей надежности. Не зажигая огня, она на ощупь добралась до старого шкафа. С грохотом полетел на пол случайно оказавшийся под ногами стул. Негритянка замерла, прислушиваясь. Постояв немного, она порылась в не первой свежести шифоньере и вынула оттуда небольшой продолговатый предмет, оказавшийся спутниковым телефоном. Повозившись немного с кнопками, толстуха приложила его к уху и стала дожидаться ответа. В трубке после непродолжительных гудков послышался хорошо знакомый ей голос. Негритянка оглянулась на окно и вполголоса сообщила:
– У нас все хорошо, сеньор! Здоровье матушки пошло на поправку, вашими молитвами! Заезжайте в гости, будем всегда рады!
– Спасибо, милая! Буду рад увидеть тебя снова. – Диего Родригес, глава кубинского отдела ЦРУ, удовлетворенно кивнул и нажал на кнопку «конец звонка».
Глава 8
Куба, Гаванский залив, борт российского сухогруза
В каюте капитана было светло и уютно. Современные шторы, пара вполне приличных кушеток и кресел, солидный ковер на полу, фотографии в аккуратных рамочках на стенах – капитан Мишин не первый год ходил в дальние плавания и потому умел придать своему жилищу почти домашний вид. Нестандартные светильники дополняли стиль помещения, делая его совершенно не похожим ни на одно другое. И если бы не круглые глазницы иллюминаторов, вряд ли бы кто-то вообще посчитал, что это каюта.
Только что старпом доложил Мишину об окончании погрузочных работ. Все точно в соответствии с графиком. Кроме кучи металлолома и другого мусора, остатков материально-технического хозяйства российской базы, в трюмах «Максима Горького» были аккуратно упрятаны несколько десятков герметичных ящиков.
