их постоянного расположения.
Царь Пётр Алексеевич, задумав получить выход к Чёрному морю и понимая, насколько важно участие флота во взятии Азовской крепости, распорядился начать постройку судов в Преображенском и в Воронеже, а ещё провести дополнительный набор для пополнения войск и запросить у союзников, Речи Посполитой и Австрии, инженеров для подкопных и взрывных дел.
Возвращаясь в Москву, молодой государь размышлял: «Первый блин комом вышел. Нужен флот: всякий потентат, который только сухопутные войска имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет».
Глава пятая
НОВОБРАНЦЫ
Конец мая 1695 года в Москве был жарким. Молодые бывшие стрелецкие сотники, а ныне капитаны Василий Ярыгин, Аким Струков и Осип Дуванов вышли от дьяка Стрелецкого приказа Верещагина Павла Ивановича озабоченные полученными грамотами, в которых им предписывалось в кратчайшие сроки сформировать по прибору стрелецкие сотни нового строя. Они постояли у полковой съезжей избы, потом раскланялись и отправились собираться в путь: Струков и Дуванов – к своим семьям, а Ярыгин – ставить задачу стрельцам, десятникам и пятидесятнику, которые последуют с ним в длительный поход. Грамота разрешала ему взять с собой в помощники восемнадцать опытных стрельцов, в том числе одного пятидесятника и пять десятников. Ярыгину предписывалось собрать новобранцев для службы стрельцами по прибору в Новгородской и Псковской стороне; Струкову – на севере, Дуванову – Смоленской и южной стороне.
После трёх месяцев скитаний по городам, деревням и починкам, лесам и полям Василий Ярыгин с частью стрельцов и новобранцев спешил к назначенному месту сбора своей новой сотни – в слободу Крестецкий Ям.
В составе группы молодых, здоровых и сильных новобранцев капитана Ярыгина оказались и братья Матвей и Пороша.
Новый 7204 год от сотворения мира или по новому летоисчислению, незаметно входящему в жизнь, 1 сентября 1695 год от Рождества Христова, люди капитана встретили в дороге, скоро вышагивая ежедневно по тридцать – сорок вёрст на восток.
Матвейка и Порошка были довольны и радовались как дети: всё сложилось так, как задумали. Они вошли в списки по прибору от починка и соседних деревень как братья, однако при записи у подьячих возник спор об именовании, который быстро разрешился капитаном Ярыгиным, и их записали как Петровыми сынами Полонянкиными, а Порошка стал зваться Семёном. Матвейка и Порошка приняли это равнодушно, быстро попрощались с родственниками: братом Фёдором, сестрой Голубой, многочисленными семьями своих тёток, перекрестились на иконы старой родительской избы, по-отцовски, двумя перстами, получили благословение старшего брата Фёдора, собрали необходимые пожитки и с лёгким сердцем покинули родные места. В мыслях они уже были там, в другой жизни, надеясь в скором времени увидеться со своими старшими и любимыми братьями, Андреем и Наумом, которые уже почти два года несли в Москве стрелецкую караульную
