нельзя тебе так. В следующий раз побежишь – мигом сцапают и разбираться не будут, виновата или нет. В лучшем случае в обезьянник свезут, в худшем – морду набьют. А в тебе и так душа еле держится.
Я слушала его негромкую убедительную речь и чувствовала, как невыносимо, нестерпимо ноет спина. Пожалуй, он прав, этот рыженький сероглазый солдатик, – деваться мне некуда. Да, кажется, я и пары шагов не смогу сделать самостоятельно. Ну не помирать же, ей-богу.
– Что, уговорил? – Парень улыбнулся. – Вот и умница. Да не опасайся ты так, что уж кругом, звери одни сидят? Помогут тебе, вот увидишь. Раз с родителями не повезло, нужно самой на ноги вставать, как еще быть-то? Топать можешь или понести тебя?
– Сама пойду, – выдавила я, с трудом разжимая пересохшие, потрескавшиеся губы.
– Ну и айда. – Он секунду колебался, затем расстегнул солдатский ватник и набросил мне на плечи поверх куртки.
– Имя, фамилия! – Смуглая тетка с черными усиками над верхней губой и курчавой, как у овцы, шевелюрой, склонилась над разграфленным листком, хищно нацелив в него блестящую авторучку.
– Демина Василиса.
– Громче, не слышу! – рявкнула усатая.
Я стояла перед полированным письменным столом и молча смотрела на темные колечки волос у нее надо лбом.
Инспекторша подняла усталое желтоватое лицо и близоруко прищурилась.
– Повтори погромче. Ты очень тихо говоришь, я не расслышала. Запишу неправильно, потом будет морока.
– Пусть она сядет, – мягко попросил Валера. – У нее спина болит.
– Садись, – усатая кивнула на желтый обшарпанный стул. – Голова не кружится?
– Кружится.
– Сейчас придет врач. Я уже позвонила. Так ты мне скажешь свое имя и фамилию?
– Демина Василиса, – повторила я, изо всех сил стараясь придать голосу звучность.
– Лет сколько?
– Десять.
– С кем живешь? Мать, отец есть?
– Да.
– Диктуй, как их зовут.
– Демина Лидия Дмитриевна, Демин Андрей Иванович.
– Адрес.
– Флотская, дом семнадцать, квартира сорок.
– Телефон есть?
– Есть, но он не работает.
– Ясно, – кивнула тетка, – отключили за неуплату. Ладно. Посиди пока, я скоро вернусь.
Она встала и вышла из маленького тесного кабинета. Я растерянно оглянулась на Валеру, стоящего в дверях. Тот ободряюще подмигнул.
– Все нормально, сестренка. Я завтра приду сюда, проверю, чтоб никто не обидел. А спину береги, тебе детей рожать. Я серьезно говорю. – Он снова улыбнулся, глядя на мою мигом сморщившуюся физиономию.
В углу на стене, выкрашенной коричневой краской, громко тикали большие круглые часы. Рядом висело несколько застекленных стендов с листами, исписанными мелким разноцветным шрифтом. На широком грязноватом подоконнике сидели
