кружочка нашли ещё флягу алюминиевую – подставили её. Чуть больше половины набрали. И всё, блага кончились.
В первую пару минут было страшно. Земля ходуном ходила, женщины визжали, Юра плакал, а Пётр пытался с помощью кремальер плотно закрыть дверь. Всё, теперь как в подводной лодке. Получается, что у Кунаева тут настоящее бомбоубежище? Тут свет мигнул и пропал. Понятно, сорвало столбы линии электропередачи. В это время зажурчало, и пришлось водой заниматься. Лия подсказала:
– Нужно воду собрать. Тут нет.
Вот сколько смогли, собрали – а потом тишина наступила. «Замуровали, демоны». Не смешно. Пока в батарейке осталось на донышке электричество, Тишков осмотрел апартаменты. Это не было бомбоубежищем – просто подвал с дверью от того убежища. Вдоль одной стены – стеллажи со всякой дрянью. Нашлись зажигалки. Точно – у Кунаева их огромная коллекция. Все знали о его хобби и дарили. Тут, видно, не ценные экземпляры – но пустые, ни бензина, ни газа. С другой стороны – рыболовные принадлежности и два кресла с лежащими на них тряпками. Одежда – видимо, старая. Ого! Как эта штука называется? Пусть тоже будет стеллаж. Этажерка с наклонными полочками, и на них – пара десятков бутылок вина. Так мусульмане же не пьют? Тьфу ты. Коммунисты – не мусульмане. Вот и всё богатство. Нет, под креслом обнаружился рюкзак. Удачно: три банки тушёнки. Видно, на рыбалку брали. И вилка – одна. Ну, в тесноте – не в обиде. Насчёт тесноты: большой подвал. Судя по всему, под всем домом. И высота приличная, даже очень – метра три. Осталось обследовать только голубую дверь. Открыл. Гротеск какой-то! Два баллона кислородных, один с пропаном, и шланги, скрученные, с резаком. Кунаев что, любил после работы трубы резать? А ведь это подарок! Пётр пошевелил кислородные баллоны. Один – полный. Второй – лёгкий, но тоже не совсем пустой.
Сел в кресло. На соседнее умостился притихший Юрка. Пётр сбросил одежду с обоих кресел, устроил что-то типа лежанки.
– Садитесь. Думать будем.
Девки перестали хлюпать носами и устроились на тряпках – и тут совсем тусклый свет погас окончательно.
– Аааа!
– Всё, Юра, не кричи, – Тишков забрал малыша на колени.
– Задохнёмся? – это Маша-Вика.
– Лия, ты же медик. Химию сдавала. Что там про содержание кислорода в воздухе?
Всхлипнула в темноте, вздохнула, забрала хныкавшего мальчика и села в соседнее кресло.
– Предельное содержание – девять процентов.
– Считаем. У нас где-то восемь метров на восемь, и метра три в высоту. Получается около двухсот кубов. Пятая часть – кислород. Сорок кубов. С института помню, что в сорокалитровом баллоне – шесть кубов. Один неполный. Округлим до десяти. Итого у нас на пятерых – пятьдесят кубов кислорода. Девять – это половина от содержания в воздухе. Значит – двадцать пять.
– Человек до 500 литров в день тратит, – подсказала жена.
– Делим. Нет, сначала на пять умножим. Получим два
