style="font-size:15px;"> – Пойдем, – торопил Рома.
– Рано, – остановил их Ханума, разминаясь для поединка.
Он сделал приглашающий жест для всех, продвигаясь к рингу, а когда нашелся желающий, то вскочил под веревки, запрыгал из угла в угол, сделал два или три удара, отправил противника в нокаут. Он прошел обряд прощания с бандой. Утер на автомате пот с сухого лба.
– А вот теперь пора.
До ракшасова логова, вниз и вниз, двигались без остановки, быстрыми прыжками, рывками. Ханума бежал петлями, заметая следы. Безлунная тьма всасывала ветер и ненужные слова, и казалось, не могло быть еще чернее, невидимее, но да, могло быть, могло – еще не меньше семи миров по направлению к центру земли. Автомойка находилась лишь на верхних нижних землях паталы, а в нижние-нижние им только предстояло спуститься. Но двери, отверстия, калитки входа и куда-то выхода, в бесконечных воротах, сколько ни бежали, они так и не нашли.
Им нужно было переместиться правее, сквозь толщу ограждения и найти ту, кого искали, за кем пришли. Надо копать, крикнул Рома, лопат нет, надо копать, она там, я чувствую. И я, почти сказал брат, но смог смолчать.
Рыли втроем, руками, но ванар был быстрее всех. Он широкими руками-ковшами отбрасывал комья искусственной земли, и те не долетали, растворялись в воздухе. Дело продвигалось медленно. Так прошло два дня и две ночи. На третью появился еле видимый – темно-серый – просвет, куда пролезла бы разве что кошка.
– Я пойду на разведку один, – предупредил Ханума и ловко, словно уменьшившись, исчез на той стороне.
Рома и Л. без движения упали на землю и проспали целые сутки. А потом угрюмо ждали ванара из-под забора. Когда Ханума позвал, они не сразу поняли, откуда доносится звук. Тот по-обезьяньи улыбался им сверху, спуская веревку – мост через пространство и время.
– Она там, – спешно рассказывал ванар, балансируя на заборе и переправляя братьев на ту сторону. – Я видел своими глазами, ее, самую совершенную женщину на свете. Но нам надо торопиться, царь ракшасов рвет и мечет, грозится убить и съесть ее, потому что она не сдается, не ложится в чужую постель.
И они втроем снова побежали. Темнота не стала светлее, вдали угадывались силуэты полузаброшенных домов. Ханума громко говорил, но его дыхание не сбивалось с ритма:
– Сейчас путь свободен, но что было со мной, когда я первый раз вступил на эту землю! Повсюду, сколько глаз хватало, разверзся океан, и он шептал мне, что никто не проходил через его просторы. Тогда я будто вырос и прыгнул поверх него.
Затем прямо перед лицом встала змея, вечная гигантская шея, которая хотела сожрать или сохранить тело в своем желудке. Ты не сможешь уйти, все проходят через меня, сказала змея. Тогда я будто бы уменьшился, вошел в зловонную пасть и проскользнул ее насквозь. Вот видишь, простой ванар обошел тебя, посмеялся я и отправился дальше.
Снова я мчал вперед, на крошечном пространстве света остановился, задумался, как древняя ракшаси схватила мою тень и завертела ее, закружила. Я отбивался как мог, но она была сильна и знала
