style="font-size:15px;"> Через какое-то время я понял, что здесь вообще нет алкоголя и всего того, что создает атмосферу Лондона. Сухой закон!
Я часто оказывался в Лондоне в пятницу вечером, например, на Lester Square, там находится мой любимый отель, в котором я обычно останавливаюсь. Это запредельно! А если где-то недалеко, в Челси или в районе Кенсингтона, вдобавок идет футбольный матч, то вообще кошмар!
Акимов: Слишком много нетрезвых людей?
Бояков: Не то слово! Алкоголь создает атмосферу этого искусственного, больного праздника. Все пьяные, возбужденные, на нездоровом драйве: «Пятница, пятница, пятница!» Night fever – «ночная лихорадка», понимаете? Как режиссер и театральный человек, который занимается эстетикой, я вижу это и ужасаюсь.
Для меня ближе атмосфера религиозного праздника. Я бывал на самых больших фестивалях в мире, включая фестиваль воды «Кумбха Мела», где участвует до ста миллионов человек. Он проходит поочередно в одной из четырех священных точек – в городах на реке Ганг. Его участники испытывают неподдельное, ни с чем не сравнимое чувство религиозной радости. Мне очень нравится индийский фестиваль, но я не индус – не могу петь мантры и радоваться. У меня не получится. Мой язык, генетика, жесты сконструировались под воздействием русского православного культурного кода. У меня нет выбора, и слава Богу.
Акимов: Путешествуя по Азии, вы видели людей, которые живут современной жизнью, но при этом погружены в традиции, сплачивающие общество. Вы настолько вдохновились увиденным, что, вернувшись домой, пришли к христианству?
Бояков: Это был один из факторов, которые привели к воцерковлению. По роду деятельности я много наблюдаю за людьми, за семьями, за обществом и сообществами. И мне больно, что я русский. Мне очень больно из-за того, что мы, русские, лишили себя здорового отношения к семейным ценностям, к семейным праздникам и ритуалам, к памяти о предках.
Вся история Советского Союза – это история переселений. Кого-то репрессировали, кого-то отправили в ГУЛАГ, а кого-то – на комсомольскую стройку. Обычное дело, когда выпускник, к примеру, пензенского вуза ехал по распределению строить комбинат в Норильске.
С одной стороны, здорово – романтика. С другой – возможно, у тебя к этому времени есть жена и ребенок, ты берешь их на новое место. Но ты не можешь взять с собой бабушку, тетю, двоюродную сестру, а ведь именно они создают такое пространство, семейное лоно, которое и есть материальная, живая, корневая культура. Потому что ребенка воспитывают не только мама с папой, а еще и старшие двоюродные братья, тетя, с которой можно посекретничать. Существуют вещи, которые у папы сложнее узнать, чем у дедушки или у дяди. При таком устройстве семьи ребенок оказывается в правильном и комфортном социальном пространстве.
В традиционных обществах жизнь устроена именно таким образом. Вот этого переворота и культурной революции я, безусловно, хочу. И речь не об искусстве, хотя театр, музыка,
