4
Мама возвращается в свою комнату. На стеллаже стоят книжки «Французские дети не плюются за едой. Секреты воспитания из Парижа», «В класс пришел приемный ребенок», «Если с ребенком трудно», «Дети с нарушением привязанности», «Плохой хороший ребенок», «Братья и сестры. Как помочь вашим детям жить дружно».
Мама садится за компьютер и включает видео про добрую, веселую и трудолюбивую девочку Оксану, которая провела всю свою жизнь в детском доме. Мама вздыхает, ей жалко Оксану.
Между книжками зажаты три папки. Мама вынимает папки, в них документы и билеты в Иркутск.
Сцена 5
Блинная «Willy Блинский».
Сосед Фрайманов Юра Курбатов дежурит на кассе. На нем рубашка и майка с буквами «WБ». Юра наливает и ставит на поднос четыре пенящихся стакана.
– Спасибо, приходите к нам снова, – говорит Юра, передавая поднос клиенту.
Внезапно кто-то трогает Юру за плечо.
– Юра, привет! – весело говорит полная рыжая девушка.
Юра медленно пятится, а потом быстрым рывком отскакивает от нее.
– Да что ты так шарахаешься! – смеется девушка. – Я тебе на смену пришла.
– А что ты подкрадываешься?! – говорит Юра.
– Все, не ори. Давай кепку. Там тебя Шурка уже заждалась.
Шура сидит за столиком блинной и играет с зубочисткой.
Юра подходит к Шуриному столику и ставит перед ней пластиковую тарелку с двумя блинами: один с бананом и арахисом, другой с клубничным джемом.
– Спасибо, Юрец, – говорит Шура. – Может, еще с медом? Или и так с деньгами туго?
Юра указывает взглядом на инсулиновую помпу – приборчик, висящий на поясе у Шуры.
– А после меда – опять в обморок? – спрашивает Юра.
– Даже не начинай! – говорит Шура. – Меня и так родители из-за этого сраного диабета в санаторий отправляют. На все каникулы.
– Бывает.
– Что – «бывает»?
– Ну… я вот тоже в армию не хотел, а потом мне там даже понравилось, – говорит Юра, кусая блин. – Блин, так устал сегодня. Домой пойду. Не хочешь ко мне?
– Да я мать твою боюсь, – отвечает Шура. – И мне собираться надо.
– Одень потеплее Славу КПСС.
– Не, в санаторий с кошками не пускают, – отвечает Шура.
Сцена 6
Даня и пенсионер Вадимыч, сдающий ему комнату, сидят перед телевизором. По квартире Вадимыча развешаны амулеты, по полкам расставлены странные статуи и приборы.
– Ну вот опять, – Вадимыч тычет пальцем в экран. – Опять мне этих уголовников показывают. Будто больше некого показывать. Такая у нас, Даня, страна, что в телевизоре только уголовники и менты. Остальные граждане за кадром. Одно и то же – сериалы вроде разные, а сюжеты и актеры одни и те же.
– Ага, один
