работу с санитара.
В первые минуты работы Женя не удержалась от ехидных замечаний по поводу моих усилий.
Но в итоге, после моих язвительных ответов она успокоилась и больше с комментариями старалась не лезть. Еще бы, разве может двадцатилетняя девчонка на равных дискутировать с человеком на восьмом десятке. Но Лукьянова этого не знала, поэтому начала смотреть на меня с толикой уважения. Я же в своих словах старался особо не обижать непосредственную начальницу. Так что к трем часам дня, когда моя работа пятнадцатилетнего подростка должна была заканчиваться, Женя робко спросила:
– Витя, может, останешься до конца рабочего дня, поможешь мне с уборкой и обслуживанием автоклавов.
Естественно я согласился.
В пять часов у нас автоклавная сверкала, как наверно никогда в своей истории. Автоклавы тоже блестели оттертыми боками.
Я убирал инвентарь в кладовку, когда из бытовой комнаты меня позвала Женя.
Когда я зашел в небольшую комнатушку, медсестра протянула мне ножницы.
– Витя, разрежь, пожалуйста, завязку сзади на халате, там такой тугой узел затянулся, никак не могу развязать.
Под плотным сатиновым халатом у медсестры, похоже, кроме трусиков и бюстгальтера ничего не имелось, Наверно поэтому, когда я зашел ей за спину, чтобы глянуть на завязку, у Жени на щеках появился предательский румянец.
Отложив ножницы, попытался развязать затянувшийся узел. И в этот момент дверь в комнату распахнулась, и на нас уставился здоровый парень лет двадцати пяти.
Несчастная Женька буквально застыла соляным столбом, как дочери Лота и только тихо повторяла:
– Миша, это не то о чём ты думаешь.
Нахмурившийся парень, в конце концов, спросил у нас:
– А что вы, действительно тут делаете?
– Что делаем? Завязку пытаемся развязать, – сообщил я в ответ. – Но раз муж пришел, вот тебе ножницы и давай сам действуй.
Миша на автомате взял у меня из рук ножницы и одним махом срезал верхнюю завязку.
Полы халата немедленно распахнулись, оголив тощие плечи его жены.
Куда только делся соляной столб. Женя, придя к жизни, громко завопила:
– Мишка, дурак! Ты что наделал? А ты, Витька, убирайся из бытовки, я переодеваться буду.
Я вышел в автоклавную, а буквально через секунду за мной вылетел и Мишка.
Мы глянули друг на друга и одновременно засмеялись.
– Ты, это, на Женьку не злись, – примирительно сказал он. – Она с этой беременностью, сильно изменилась, То плачет, то смеётся. Переживала вчера вечером, что тебя взяли на работу, все лишнюю копейку хотела в дом принести. Сегодня, как зашел в автоклавную сразу понял, что новый санитар взялся за работу. Не думал, правда, что ты такой мелкий. Я то Женьку вчера предупредил, что приду на разборки, вот она так и перепугалась.
А, видишь, как неловко вышло. Ты уж извини, парнишка.
С этими словами
