его. Ну, а что делать дальше, решит потом.
Ямпольский так и сделал. Присмотрел подходящее место у колхозного поля, а уже следующей ночью вместо прогулки перетаскал туда все слитки.
Часть первая
Генерал вышел в прихожую, прикрыл за собой дверь и остановился. По привычке прислонился спиной к стене и задумался. Слова дочери о том, что какой-то деревенский мальчишка нашел в Ачеме золотой слиток, его серьезно озадачили. Он был уверен, что со всем этим золотым прошлым давно покончено и более эта тема ему не интересна. Но оказалось, что все это не так. Прошлое не хотело его отпускать. И для этого потребовалось совсем немного. От одного упоминания о золоте, сердце снова учащенно забилось и желание во что бы то ни стало завладеть им, подступило с новой силой.
Телефонный звонок прозвучал неожиданно и вывел Иварса из задумчивости. Он с раздражением посмотрел на оживший аппарат и тот, словно почувствовав недовольство хозяина квартиры, тут же замолк. «Ошибся кто-то, – не успел подумать Озолс, как тот зазвенел снова». Озолс несколько раз глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки.
– Папа, ты тут? Тебе плохо? – проговорила выглянувшая на звонок Катя.
Иварс постарался улыбнуться.
– Задумался чего-то, – произнес он, приходя в себя.
– Звонят! Тебе, наверное. Или мне взять трубку? – дочка внимательно посмотрела на отца.
– Да, да, слышу. Минуту. Я сам возьму, – Иварс оторвался от стены и поспешил к телефону.
Дверь за Катей закрылась, и Озолс снял трубку.
– Генерал Озолс, – спокойным голосом произнес Иварс, стараясь скрыть остатки волнения. – Слушаю вас.
– Джень добры, пан офицер, – раздалось та том конце провода.
На приятный тембр и иностранный акцент знакомого голоса сердце генерала отреагировало моментально. Ощутив в груди легкое покалывание, Озолс прижал к ней руку, словно стараясь раздавить неприятные ощущения. От волнения на лбу тут же вступила неприятная испарина, а на ладонях появилась неприятная липкость. Звонившего человека он узнал сразу. Вот только имя вылетело из головы, и вспомнить никак не удавалось.
– Э… Ты? – в голосе Иварса чувствовалась явная растерянности. – Неужели? Слушаю тебя, – проговорил он, уже в который раз за последнее время стараясь взять себя в руки.
Буквально накануне ему сообщили, что звонивший ему сейчас человек месяц назад утонул. Он только-только свыкся с этой мыслью, и вот на тебе: тот говорит с ним, как ни в чем не бывало.
– Так, пан офицер, – с каким-то металлическим равнодушием ответили на том конце провода. – Так, – повторил голос снова.
– Ты где? – придя в себя, спросил Иварс. – Ты в Ленинграде?
Спрашивать о чем-то
