как они выживают, не разводя заметного огня, и настораживает скрытное поведение. Мы ведь существа социальные, в такой ситуации любим сбиваться в стаи, а не поодиночке бродить. Отсюда вывод: или чего-то опасаются, или недоброе замышляют.
В общем, Паше было от чего занервничать, ведь как ни крути, а теперь за все в ответе именно он. Это как раз один из тех случаев, когда власть не очень-то радует.
Было и еще кое-что странное – это количество трупов. Мертвецов здесь хватает, за день можно не на одну сотню наткнуться, и это с учетом, что многое замаскировал вчерашний снегопад. При этом на некоторых покойниках не видно повреждений. Люди будто уснули: на них не падали обломки зданий, их ничем не придавливало, невозможно было определить причину гибели. И выживших при этом единицы, причем покалеченных среди них практически нет. Понятно, что тяжелораненые могли умереть без помощи в первые часы или даже минуты, но куда девались те, кто получили легкие травмы? Ведь если сосчитать все, то и считать особо нечего: одно подозрение на перелом руки, ссадины, синяки, слегка распоротая лодыжка – полный список того, что нашли в коллективе из полутора с лишним десятков человек.
Напрашивался неизбежный вывод: основную массу людей убило вовсе не падение с высоты или град обломков, а нечто другое, не оставляющее никаких следов на теле. Что именно, никто не знал: людей с медицинским образованием в коллективе не имелось. Но Рогова очень сильно беспокоила смерть Ольги Михайловны. Пусть она женщина в годах, но на умирающую не походила. Однако не проснулась уже на вторую ночь пребывания здесь. А ведь на ее теле тоже никаких следов не осталось. Может, тот неизвестный фактор все еще продолжает действовать и косит выживших одного за другим – бесшумно, незаметно, без улик?
Весьма и весьма нехорошие мысли…
На тот же неизвестный фактор можно списать странное поведение некоторых выживших. Не сказать, что новички слабоумные, но сильно заторможенные – это бесспорно. Придут в себя или нет – не так важно. Важно то, что это нечто неизвестное может быть виновно в воздействии на самое святое, что есть в нашем теле, – мозг. Если развить мысль дальше, то почему бы этим же не объяснить непонятное поведение тех, кто оставляет следы на снегу, но не подходит к дымным кострам? Не исключено, что эти как раз не заторможенные, а очень даже активные. И активность их может быть неприятной и опасной.
Грач вчера весь вечер жаловался, что попытки пройти по следам ни к чему не привели. Эти неизвестные личности не пропускают ни единой возможности использовать не занесенные снегом скальные массивы, где без собаки-ищейки делать нечего. По его мнению, все дело исключительно в Малом: именно он, спустившись сюда первым, успел наладить контакты с «аборигенами», настроив их против группы Паши. И теперь те таятся, возможно, замышляют что-то. Но это лишь одно из мнений.
В дикие горы пришел человек,
