или менее многочисленных диалектов, отличных от санскрита, – и из-за сходства этого языка с формами речи, распространенными в западном мире – что люди, говорившие на санскрите и последовавшие религии Вед, пришли в Индию в очень отдаленные времена из земель к западу от Инда. Крайне сомнительно, что дата и обстоятельства их иммиграции когда-либо будут установлены, но нетрудно составить правдоподобный план их раннего местонахождения и постепенной колонизации.
Самым ранним местопребыванием индусов в пределах Индостана, несомненно, были восточные пределы Пенджаба. Святая земля Ману и Пуран лежит между реками Дришадвати (Drishadwati) и Сарасвати (Saraswati), Чаггар (Caggar) и Сурсути (Caggar) на наших (британских) варварских картах. В их окрестностях происходят различные приключения первых принцев и самых известных мудрецов; Ашрамы, или религиозные обители расположены на берегах Сарасвати. Согласно некоторым источникам, там была обитель Вясы, составителя Вед и Пуран; согласно другим, когда однажды Веды вышли из употребления и были забыты, брахманы снова были обучены им Сарасватой, сыном Сарасвати. Одно из самых выдающихся племен брахманов известно как Сарасвата (Saraswata); и то же самое слово употреблено м-ром Колбруком для обозначения той модификации санскрита, которую обычно называют пракритом и которая в данном случае, по его предположению, была языком «народа Сарасвата, населявшего берега реки Сарасвати». Сама река получила свое название от Сарасвати, богини учености, под покровительством которой обрела форму и власть священная литература индусов. Эти указания подтверждают, что какие бы семена ни были импортированы извне, именно в стране, прилегающей к реке Сарасвати, они были впервые посажены, культивированы и выращены на Индостане.
Участок земли, отведенный таким образом для первого учреждения индуизма в Индии, имеет очень ограниченную протяженность, и не мог быть местом проживания какого-либо многочисленного племени или народа. Предания, свидетельствующие о раннем поселении индусов в этом районе, приписывают поселенцам скорее философский и религиозный, чем светский характер, и в сочетании с очень узкими границами святой земли делают возможным, что самые ранние переселенцы были членами не политической, а религиозной общины; что они были колонией жрецов, но не в том ограниченном смысле, в котором мы используем этот термин, а в том, в котором он до сих пор применяется в Индии, к аграхаре, деревне или селению брахманов, которые, хотя и были женаты и имели семьи, и занимаясь земледелием, домашними обязанностями и ведением светских интересов, затрагивающих общество, по-прежнему предполагается уделять основное внимание священным исследованиям и религиозным службам.
Общество такого рода, с его ремесленниками и слугами, а может быть, и с отрядом воинственных последователей, могло бы найти дом в Брахма-вартте (Brahma-vartta) Ману, земле, которую называли «святой» или, более буквально,
