тебя, Ратимер! – Олег пришел на помощь, видя, что плескович пытается высказать много, но не чересчур, и быть понятым, особо ничего не сказав. – Буду рад заключить честный и справедливый союз с друзьями и родичами… моих родичей.
– Да и нам не годится в стороне быть! – вклинился обеспокоенный Житинег.
До сих пор его товары отправлялись вверх по Ловати в составе обозов из Варяжска, но он никак не хотел упустить случай подружиться с киевским князем напрямую.
– Эх, князь молодой, нашли тебе жену, а то я бы из своих дочек тебе любую снарядил! Мои-то какие крепкие да румяные, чисто… репки налитые!
Все засмеялись, напряжение отпустило.
– Иметь паволоки – это всегда приятно, – ответил Вальгард Честонегу. – Но я не стану оплачивать их ценой безопасности моих детей, которые еще слишком малы, чтобы постоять за себя.
– Мой брат Ульв конунг отослал в Киев сына, которому было тогда всего шесть лет! – напомнил Ветурлиди. – Даже ранее, чем мальчика разлучают с матерью и передают воспитателю.
– Ульв имеет право распоряжаться своими сыновьями, как ему угодно. И я тоже.
Это была правда: ни Киев, ни Варяжск, ни даже плесковский князь не имел власти принудить к чему-либо Вальгарда.
– Мы сделали больше, чем требовал уговор! – горячился Ветурлиди, понимая, что все их доводы сводятся к мысли «это нужно нам», и их никак не удается превратить в «это нужно тебе». – Ульв конунг отдал в Киев не только сына, но и старшую дочь – она едет с Хельги как его жена! Если уж ты так сильно не хочешь отпустить к нам своего сына, то ты мог бы предложить жену для… кого-то из сыновей Ульва или моих. Тогда наше положение уравняется. Обмен невестами – самый древний, достойный, надежный способ союза, освященный богами. Против этого ты не станешь возражать? Ты можешь кого-то предложить? У тебя есть дочь?
Напав на эту мысль, Ветурлиди оживился и даже немного поерзал крупным телом на скамье. Его двое сыновей, молодые парни, взглянули на Вальгарда с новым любопытством.
– Кажется, – Вальгард будто в задумчивости возвел глаза к балкам закопченной кровли, – у меня их не менее трех… четыре, если считать падчерицу.
– Они еще не обручены?
– Как будто бы нет? – Вальгард поднял брови и вопросительно взглянул на Торлейва, словно сам не мог уверенно припомнить такой безделицы. – А, Толи?
Тот ухмыльнулся и помотал головой. Он был менее разговорчив, чем брат, но куда охотнее улыбался и вид имел дружелюбный.
– Сколько им лет? – продолжал Ветурлиди.
– Падчерица уже невеста, ей тринадцать. Я не вникаю в эти женские дела, но с прошлой весны она носит одежду взрослой женщины.
– Воислава – невеста, – кивнул Ратимер. – Поневу надела на прошлую Русальную неделю.
– А что
