сказал он. – Похоже на куртку штурмовиков. – Застегнул пояс. – Наверное, лучшая вещь из всех, что ты купила.
Лену переполняла радость.
– Подкладку я тебе починю!
– У тебя был хлопотный день, – сказал он. Куртка казалась слишком большой для этой комнаты; любое движение грозило сбросить на пол маленькие стеклянные вазы, кувшинчики, фарфоровых собачек, камешки, ракушки и букеты сухих цветов в горшочках от индийских приправ. Финн осторожно, почти благоговейно, чтобы доставить удовольствие Лене, снял куртку. Зеленая птичка запела, звонко и мелодично, подражая канарейке. – Что ты сегодня делала?
– Приходила миссис Урбан.
– Ну-ну!
– Она приехала на новой машине, зеленой. Такая зелень с серебристым отливом.
Финн кивнул. Он знал, что имеет в виду Лена.
– Привезла мне те шоколадки и осталась на чай. Сама заварила. В последний раз она приходила еще до того, как ты построил стенку и сделал мне спальню.
– Ей понравилось?
– О да! – Ее глаза были наполнены любовью, буквально лучились ею. – Очень понравилось. Сказала, что получилось так компактно…
– Ну-ну, – сказал Финн, затем предложил: – Спроси маятник про меня. Спроси, хороший ли у меня будет год.
Лена подняла шнурок. К маятнику она обращалась шепотом, как разговаривают с ребенком в темной комнате. Стеклянная бусина начала раскачиваться, а затем быстро вращаться против часовой стрелки.
– Смотри! – воскликнула Лена. – Смотри на это! Смотри, какой у тебя будет чудесный год. Твой двадцать седьмой год. Три раза по три, умноженное на три. Маятник никогда не лжет.
Глава 2
На широкой, засыпанной гравием площадке перед домом Урбанов стояли три автомобиля, принадлежавшие членам семьи: черный «Ровер», «Воксхолл» цвета зеленый металлик и белый «Триумф». В гостиной сидели Урбаны и пили херес; Маргарет предпочитала олоросо, Уолтер – амонтильядо, а Мартин – «Тио Пепе»[11]. В них было что-то от трех медведей из сказки, хотя малютка медвежонок, двадцативосьмилетний Мартин, больше не жил на Копли-авеню у парка Александры, а девочка с белокурыми волосами еще не появилась.
Тем не менее в четверг вечером Мартин обязательно приходил сюда на ужин. Он шел домой вместе с отцом из конторы, которая находилась прямо за углом. Повинуясь привычке, они пили херес, по два бокала каждый, ужинали, потом смотрели телевизор, а миссис Урбан возилась с лоскутным шитьем. Последний год, с тех пор как она выбрала себе это занятие в качестве психотерапии во время менопаузы, ее невозможно было представить без маленьких разноцветных шестиугольников. Похоже, изделия из лоскутов постепенно захватывали дом на Копли-авеню, преимущественно в виде наволочек на подушки и покрывал. Она шила, иногда спокойно, иногда со сдерживаемой страстью, и сын наблюдал за ней, пока мистер Урбан оживленно рассуждал на свою любимую тему – о налоге на передачу капитала.
У
Различные сорта хереса.
