обойдусь своими руками, а там посмотрим. Главное, что мусор теперь есть кому за меня выносить. Можно сказать, сразу три мужезаменителя!
Подборку журнала «Чаровница» – в том кульке их оказалось без малого двадцать четыре штуки (подшивка за два года) – я торжественно водрузила на подоконник. Полистаю вечером, когда найду, где буду спать.
Сначала я взялась таскать из кухни крупный мусор – стулья, хромые табуретки, какое-то заковыристое подобие вытяжки, которое тихонько подвывало при переноске раненым привидением.
Мелкий – лоскутки, бумажки, осколки, деревяшки – выносила во двор маленькими порциями и засыпаю в ящики от кухонных шкафов. Их, кстати, нашлось гораздо больше необходимого, и все, что не подходили по цветам к кухонному гарнитуру, были безжалостно сосланы на роль мусорных ящиков, благо мелочевки хватало.
Обедали на ходу. Точнее, на улице. Разложили на лавочке ветхую скатерть, расчленили на ней многострадальный кусок сыра, откуда-то Триш принес небольшой кусок ветчины, глотнули еще по чашке чая из сена и снова ринулись в бой с мусором.
На кухне медленно светлело – куда медленнее, чем мне бы хотелось, потому что все-таки я была вынуждена шарить по карманам, открывать крышечки, прощупывать швы, простукивать донышки.
И все-таки, где бы я спрятала важный трофей, будь я безумной ведьмой? Вряд ли в духовке, да?
Ну, наверное!
Только духовка была не пуста, а напротив под завязку забита старыми, слежавшимися, пропахшими затхлостью тряпками.
Их я вытаскивала даже не руками (было брезгливо), а найденным в кухонном углу ухватом.
Тряпки вывалились комком, укоризненно взмахнув на меня рукавами.
Я же, растолкав, начала методично их перебирать – проверять карманы, обшлага, манжеты. Откручивать пуговицы приличного вида.
– А это зачем? – удивился Триш, заметив, что кучка пуговиц на столе потихоньку растет.
– После отнесем в какое-нибудь ателье и продадим задешево оптом, – спокойно откликнулась я, – у вас ведь тут есть те, кто шьют?
– Конечно, – торопливо закивал мой дворецкий, кажется, очень впечатленный моей практичностью.
Будешь тут практичной, когда денег на еду нет, а на меня еще и штраф повесили. И кто мне скажет, что леди не торгуют пуговицами, тому я расскажу, куда мы обычно таких просвещенных в нашем двадцать первом немагическом веке посылаем.
Да и насколько я помню наши Мешки и Авито – там народ чем только не торговал на безрыбье-то. Что потрясающе – это еще и покупали!
Не были бы те же стулья, которые я уже приговорила к ссылке на помойку, насмерть убитыми, переломанными и ужасно неказистыми изначально – я бы еще и адрес местного антиквара у Триша спросила. Не исключено, что таковой имеется. Но торговать пока мне было нечем. Ну, кроме пуговиц.
А они, кстати, весьма неплохи, на некоторых шмотках золоченые, с прозрачными камушками, с жемчужинками…
На хлебушек хватит, я думаю.
– Триш, а с чего
