лишь на грузовики, которые появлялись на горизонте довольно часто, пугая своим массивным видом и, проносясь с грохотом мимо, обдавали путешественников обильной дозой выхлопных газов и пыли. Но пока еще у Нефедовых было в запасе время, поэтому малопривлекательная поездка на грузовике откладывалась на крайний случай, который приближался с каждой минутой безуспешного ожидания.
А пока можно было любоваться живописными пейзажами окрестностей. Екатерина Николаевна не зря восхищалась чудесной природой этого уголка Сибири: здесь, на возвышенности, и в самом деле было необычайно красиво. Сверху, с самого гребня горной волны, открывался чудесный вид.
По обеим сторонам шоссе простиралась широкая равнина, поросшая раскидистыми соснами и пихтами. В нескольких десятках метров дорога круто поворачивала влево, одновременно устремляясь вниз, и исчезала из виду. Зато взору открывалось бескрайнее пространство темно-зеленого таежного леса. Сверху покачивающиеся от ветра верхушки хвойных деревьев казались чуть шевелящейся, живой и огромной морской гладью.
А на одном уровне с ними, в далекой синеве, чуть подернутой прозрачной завесой тумана или низких облаков, виднелась неровная гряда невысоких гор, суровая и неподвижная. Почти такие же были на холсте, висящем над кроватью Кирилла в его комнате. Там, в московском микрорайоне, среди индустриальных пейзажей с многочисленными кирпичными постройками, громоздящимися друг на друга, нарисованные горы казались мальчишке гораздо более настоящими, чем сейчас, когда он любовался ими в действительности.
Эти, чуть покачивающиеся в голубой дымке на горизонте, создавали ощущение зыбкости и нереальности. Кирилл не мог поверить собственным глазам, но временами ему казалось, что горы вот-вот уплывут за линию горизонта, или того и гляди – поднимутся ввысь и растворятся в ультрамариновом небе. Сегодня он оставил свою видеокамеру дома – не хотелось тащить с собой, ведь они собирались только искупаться в Байкале и поехать обратно.
И очень даже хорошо, что оставил! – Оказывается, всерьез увлекшись съемками, он так привык к ограниченному пространству, заключенному в рамки объектива, что почти разучился видеть мир полноценным зрением. А он такой огромный, бескрайний…
– Кирилл, ты чего застыл как вкопанный? – окликнула его Вика. – Садись скорее, а то мы уедем без тебя!
Засмотревшись на линию горизонта, мальчик и не заметил, как возле них притормозил старенький бежевый «жигуленок». Его водителем оказался пожилой мужчина, который еле умещался в тесном салоне между креслом и рулем – такой был кругленький и упитанный.
– Настоящий колобок в старости! – шепнула маленькая сестренка брату перед тем, как залезть на заднее сиденье.
Кирилл презрительно фыркнул: он не любил толстяков, которые невольно ассоциировались у него с «новыми русскими» – персонажами из дурацких анекдотов. Правда, в жизни ему не приходилось с ними сталкиваться – они ведь исключительно ездили в шикарных автомобилях,
