просто Кирилл, – приветливо улыбнулся Носилевич.
– Десятого ноября в гостях у Смелянских было десять взрослых человек. Плюс двое подростков и сами Смелянские, итого четырнадцать. Нам предстоит опросить двенадцать душ. Сотрудники с «земли» работают по первой и второй версиям, по направлению Смелянских будем работать только мы с майором Телегиным из службы БХСС. Поскольку направления у нас с Телегиным разные, мы не должны вести опрос в одиночку, стало быть, всех двенадцать человек будем опрашивать вместе. Мы с ним не можем разделиться.
– Понимаю, – кивнул капитан КГБ. – И что из этого следует?
Гордеев пожал широкими округлыми плечами.
– Вам придется высидеть двенадцать бесед. Потратите очень много времени. Если бы вы сказали, кто именно представляет для вас наибольший интерес, мы бы с них и начали. Вам же проще.
«И мы быстрее отделаемся от тебя», – добавил он мысленно.
– А мы не ищем легких путей, – весело рассмеялся Кирилл. – И я никуда не тороплюсь.
«Ну, я хотя бы попытался, – подумал Виктор. – Ясное дело, ни один опер не раскроет истинное поле своего интереса. Будет напускать туману и отделываться общими словами. Все мы такие».
– Пойдемте, я познакомлю вас с Телегиным, и поедем к Смелянским. Начнем с них, а там посмотрим.
Гогу Телегина совершенно не озаботило подключение представителя «старшего брата» к розыску пропавших детей. Его поле – спекулянты и расхитители, а спекулянты почти всегда связаны либо с подпольными фабрикантами, либо с теми, кто привозит товары из-за границы, то есть с выездными персонажами. Понятно, что с сотрудниками соответствующих служб КГБ майор Телегин сталкивался куда чаще, чем тот же Виктор Гордеев, он к ним привык, приладился, приспособился и не испытывал ни малейшего дискомфорта от необходимости совместной деятельности. Усевшись на переднее пассажирское сиденье рядом с капитаном Носилевичем, Гога завел веселую ни к чему не обязывающую трепотню о проблемах обслуживания новой модели «Жигулей», о том, где лучше менять резину, а где – масло и сколько стоит перебрать движок. Носилевич отвечал охотно и подробно, а Гордеев сидел сзади и тихо злился. На Гогу – за то, что ему легко и не противно общаться с комитетчиком, на себя – за то, что не может преодолеть неприязнь к симпатичному капитану. А ведь это непрофессионально! Сыщик должен уметь быть приятным человеком и располагать к себе любого, от кого можно получить информацию, независимо от того, нравится собеседник или вызывает отторжение. И Носилевич, считающий милиционеров низшей кастой, и Гога играют свои роли, притворяются добродушными, открытыми и готовыми к сотрудничеству. Оба все делают правильно.
Дом, в котором жили Смелянские, Виктор знал только по внешнему виду, бывать в квартирах ему не доводилось.
– Кто-нибудь из вас уже встречался с родителями мальчика? – спросил Носилевич, оглядывая фасад, вдоль которого тянулись длинные лоджии. – Как они вообще?
– С
