вздохнул. Камилла после завтрака закрылась в каюте, прячась от дневной жары, и теперь они с Остелецким были предоставлены друг другу. Но барон не питал иллюзий: вечером из него вытянут каждое слово, сказанное гостем из Петербурга. Сопротивляться бесполезно, у баронессы это получалось не хуже, чем у испанских инквизиторов. Правда, несколько иными методами.
– Что же насчет слонов, – продолжал Остелецкий, – то выбрось их из головы. Нет там никаких слонов, одни пингвины. Вот пойдем Магеллановым проливом, может, и увидишь.
– Да видел я их! – отмахнулся барон. – Когда мыс Доброй Надежды огибали, тогда и видел. Скалистый берег весь в пингвинах, точно как солидные господа во фраках и крахмальных визитках – черно-белые, упитанные и все время гогочут…
– Вот и хорошо, что видел, значит, сюрпризов будет меньше. Что же до того, что начальству из-под шпица понадобилось на краю света… Я, признаться, поначалу тоже удивился. Но, слава богу, нашлись добрые люди, разъяснили. Видишь ли, могущество Британской империи во многом выросло из того, что они сумели к концу восемнадцатого века взять под свой контроль главные торговые маршруты. Суэцкий канал, Южная Африка…
– Газеты пишут, в Южной Африке у англичан не все ладно, – перебил собеседника барон. – Хоть президент Трансвааля Томас Бюргерс и отговаривает африканеров браться за оружие, но любому наблюдателю очевидно: долго это не продлится. С нынешней политикой британских властей в особенности[7]. Это надо было додуматься: взыскивать недоимки по налогам за годы, предшествовавшие аннексии Оранжевого свободного государства! Неудивительно, что буры готовы взбунтоваться! А тогда найдется немало желающих помочь отвоевать свободу. Мы, скажем, или те же немцы с голландцами. Им буры, считай, родня!
– Об этом я тебе и толкую! Но если кто-то вознамерится вырвать зубы у британского льва, то он должен не топить английские броненосцы и даже не поднимать мятежи среди покоренных народов. То есть это, конечно, дело полезное и даже необходимое, но главное все же – перехватить у них из рук торные океанские дороги и крепко встать там, где эти дороги сходятся. В естественных узостях, которых никак не миновать: Гибралтар, мыс Доброй Надежды, Баб-эль-Мандебский и Малаккский проливы… Да что я тебе объясняю, сам прекрасно все знаешь – после вашей-то одиссеи!
Греве кивнул. Действительно, почти полугодовое крейсерство в Индийском океане, в котором он участвовал в качестве офицера русского военного клипера, как раз и было нацелено против морской торговли, этой ахиллесовой пяты Британской империи.
– Так о чем бишь я?.. – продолжал Остелецкий. – Дело ведь не в том, чтобы самим взять под контроль узкие места морских торговых путей, а в том, чтобы этого не сделала Англия. Это ведь сейчас они ослаблены, но ты и моргнуть не успеешь, как островитяне опомнятся от поражений и возьмутся восстанавливать статус-кво. России пока не под силу помешать Британии «править морями» – так, кажется, поется в их гимне? В одиночку – да, не под
В реальной истории Первая англо-бурская война началась в конце 1880 года.
