провел меня по замку, где насчитывалось немало больших и малых комнат. Завершилась экскурсия на втором этаже, в его спальне, где со стен за нами наблюдали Йозеф, Отто, Шарлотта и крестный Артур. Хозяин достал фотоальбомы Шарлотты, и мы, сидя рядом, разворачивали их на коленях по одному. Он упомянул большой семейный архив, содержащий переписку его родителей, дневники и воспоминания матери, которые она писала для детей, вообще для потомков. В тот день я ничего этого не увидел, но слова об архиве запали мне в память.
Впрочем, несколько страничек из дневника Шарлотты 1942 года – книжицы, заполненной убористым почерком, – Хорст мне все-таки показал. Меня заинтересовала запись от 1 августа: в тот день Вехтеров посетил в Лемберге Ганс Франк, огласивший приказ о приведении в действие «окончательного решения» в дистрикте Галиция: эта речь обрекала на гибель сотни тысяч людей. Согласно записи того дня, Франк и Шарлотта играли в шахматы.
Мы вернулись к альбомным фотографиям, к истории жизни семьи, детей и внуков, дней рождения и каникул в горах. Счастливое семейство Вехтеров в сборе. Озёра, плавающий Отто – единственная фотография такого рода, которую я видел. «Мой отец любил поплавать», – сказал Отто. На другой странице альбома улыбающийся мужчина выбивает долотом свастику на стене в 1931 году. Другой мужчина стоит на фоне здания, перед ним – лес вздернутых в нацистском приветствии рук, под фотографией подпись: «Др. Геббельс»[12]. Беседующая на крытом дворе троица, подпись угловатым почерком Отто: «А. Г.» Как я потом узнал, на этом снимке были запечатлены Адольф Гитлер, его фотограф Генрих Хоффман и некто третий. «Это не мой отец, – сказал Хорст. – Наверное, это Бальдур фон Ширах»[13]. Так звали предводителя гитлерюгенда, тоже осужденного в Нюрнберге, чей внук Фердинанд стал неплохим писателем.
Мы продолжали переворачивать страницы. Вена, осень 1938 года, Отто в своем кабинете во дворце Хофбург, в узнаваемой форме эсэсовца. Польша, осень 1939 года, пожарища, беженцы. Людная улица, тепло одетые люди, старуха в платке, с белой нарукавной повязкой. Еврей – снимок сделан Шарлоттой в Варшавском гетто. Фотография Хорста с тремя из четырех его сестер. «Март 1943, Лемберг» – подписано почерком Шарлотты. Солнечный день, длинные тени. Записка Хорста Отто: «Дорогой папа, я нарвал для тебя цветов, целую, твой Хорсти-Борсти»[14]. Тогда, в 1944 году, ему было 5 лет.
Мы ходили на цыпочках вокруг более щекотливых тем. Он спросил о моем деде и молча выслушал подробности. Я задал вопрос об отношениях его родителей. «Моя мать была убеждена, что мой отец прав, что он поступает верно». Она ни разу не сказала о нем дурного слова в присутствии сына, но тот не мог не признать существование темной стороны. «Я ощущал вину за своего отца». Хорст знал об «ужасных делах» режима, но их вторжение в повседневную жизнь произошло гораздо позже. Послевоенный период был временем молчания. Никто в Австрии не желал говорить о тех событиях – ни тогда, ни
Йозеф Геббельс, род. 29 окт. 1897, Райдт, Германия; ум. 1 мая 1945, Берлин. Рейхсминистр пропаганды, 1933–1945.
Имеется в виду глава гитлерюгенда Бальдур Бенедикт фон Ширах, род. 9 мая 1907, Берлин; ум. 8 авг. 1974, Крёф-ан-дер-Мозель, Германия. Рейхсюгендфюрер, 1931–1940, гауляйтер Вены, 1940–1945.
П., ШВ к ОВ, 30.10.1944.
