о моей убежденности: мой товар лишь самого высокого качества.
Катон нагнал в свой взгляд и голос непроницаемой твердости:
– Две тысячи шестьсот.
Сириец тягостно вздохнул.
– Сердце мое исходит слезами от мысли, что вы обращаетесь со мной столь… – Он наигранным взглядом посмотрел перед собой, словно раздираемый невыносимой душевной мукой. – Тем не менее, мне невмоготу даже помыслить, что вы, почтенный префект, пойдете в бой недостаточно хорошо защищенным. И только по этой причине я готов принять от вас две тысячи шестьсот семьдесят пять сестерциев.
– Две тысячи шестьсот пятьдесят, и ни сестерцием больше.
– Эх-х, – в показном отчаянии махнул рукой сириец, – ладно. Давайте эту цену, а к ней ваш старый нагрудник – и договорились.
Катон, прикрыв глаза, мотнул головой:
– Только монеты. А с тебя еще кольчужная плащаница с застежками.
Кир, помолчав, удрученно протянул пятерню:
– Вы выкручиваете мне руки, префект. Пользуетесь моим положением… Но пусть будет так.
Рукопожатие вышло вялым и длилось не дольше секунды, после чего торговец согнулся над сундуком и вынул короткую накидку, кольца которой были из железа явно дешевле, но хотя бы тоже с заклепками. Катон подумал, не упереться ли, чтобы накидка была из того же металла, что и кольчуга, но решил этого не делать. Рядиться при покупках он был не мастер, да и вообще пора было заканчивать этот затянувшийся торг.
Через палатку он прошел к кованому сундуку под своей походной койкой и, сняв с шеи ключ на тесьме, открыл замок. Жалованье было выдано частично золотом, частично смесью серебра и бронзы. Оговоренную сумму Катон отсчитал в кожаную сумку. Сириец тем временем кликнул рабов, чтобы те вынесли из палатки сундук с товаром. Скрупулезно пересчитав монеты (некоторые из них он для верности проверил на зуб), торговец при выходе отвесил почтительный поклон.
– Для меня было большой честью иметь с вами дело, господин префект. Если кому-нибудь из ваших сослуживцев понадобится что-нибудь из доспехов, то смею рекомендовать им обращаться к Киру из Пальмиры, гордому поставщику самых что ни на есть надежных доспехов героям империи. Боги да пребудут с вами.
С очередным поклоном он скрылся за складками палатки. Макрон шумно выдохнул щеками, глядя на обновку друга.
– Будем надеяться, что вещица по деньгам.
– Время покажет, – сказал Катон и, набрав в грудь воздуха, рявкнул наружу: – Тракс, ко мне!
Через несколько секунд в палатку расторопно вошел невысокий широкоплечий ауксиларий и с ходу отсалютовал. Новый слуга Катона хотя и числился во фракийской але, но родом был из Македонии, что угадывалось по его смуглости и узковатым глазам. Катон взял его на место прежнего слуги, погибшего в Брукциуме. Денщицкого опыта у новичка было маловато, но зато имелись чистый послужной список и ручательство декуриона насчет честности и сносного знания латыни. Так что пока
