девушка, – невозмутимо ответил я. – Мне она никто, планов никаких на нее у меня нет. Да я сам не знаю, отчего стремлюсь ей помочь. Просто хочу этого – и все. Без логических обоснований.
– И так бывает, – покивала старушка. – Почему нет? Я вот как-то лет сто назад, еще совсем сопливой девчонкой, раненого комиссара спасти хотела. Он с продотрядом в наших краях зерно у крестьян изымал в пользу новой власти. Всех его товарищей мужички из соседнего села перебили, а он сбежать смог. Сильный был! В боку пуля, голову чуть не раскроили топором, на улице мороз такой, что деревья в лесу трескаются, а он как-то до нашей общины добрался и ко мне в дом постучал.
– Спасли? – заинтересовался я.
– Спасла, – кивнула Яромила. – Правда, после, когда эта история стала старшей матери известна, меня высекли как сидорову козу. Я же против уклада пошла, нельзя нам в людские дрязги влезать. У них свое, у нас свое. Но не жалею. Хотя Антону, конечно, лучше было бы тогда умереть, в лесу.
– Почему? – удивилась Верея, которая, похоже, эту историю тоже не слышала ни разу.
– Не так обидно было бы – пояснила ей старшая мать – Его через два десятка лет свои же и расстреляли, а перед тем крепко мучили. Тут ведь не страдания тела главное, их стерпеть можно. Тут душе больно. Когда свои же тебя за то, что ты честен перед своей страной и народом, терзают, это для людей прямых и цельных нестерпимо. И Глеб Иванович, у которого Антон с двадцатых годов служил, ему помочь никак не смог. Его к тому времени уже самого к стенке поставили. А ведь до чего он умен и хитер был! Тот еще змей, я его хорошо помню.
– Какой Глеб Иванович? – тряхнул головой я, понимая, что теряю нить разговора.
– Бокий, – пояснила Яромила. – Не слышал о таком?
– Так, – уклончиво ответил я и приврал: – Читал что-то.
Фамилия знакомая, слышал ее где-то, но в какой связи – поди вспомни.
– Ну да, ну да, – усмехнулась моя собеседница. – Хотя оно, может, и верно. Дела это давние, на день сегодняшний они никак не влияют, потому страшного в таком неведении ничего нет. Ты, Саша, когда в последний раз в Нави был?
– Недавно, – не стал скрывать я. – И больше туда не рвусь.
– А если я попрошу? В обмен на зелье?
– Откажусь, – немедленно ответил я. – И это не обсуждается.
– Всё всегда обсуждается, – улыбнулась Яромила. – Нет таких тем, которые можно радикально закрыть раз и навсегда. Даже смерть иногда не повод для прекращения дискуссии, тебе ли не знать. Главное, кем обсуждается тот или иной вопрос, зачем и когда.
Как ловко эта бабуля жонглирует словами. И, правды ради, пока она ведет по очкам в нашей беседе.
– Ты говоришь «нет». – Яромила подкинула мандрагыр на ладони. – Резко, категорично, по-мужски уверенно. «Нет» – сказал, как отрезал. Но ты же даже не спросил, что мне там, в Нави, нужно. Может, просто плюнуть в реку Смородину –
