застегивает рюкзак и замирает на невидимой точке на кровати.
Нет. Так не может продолжаться.
– Тина? Что с тобой? – воскликнул я и подошел ближе.
– Кайл, – она разрыдалась, но подняла руки, показывая, что не нужно к ней подходить.
На самом деле я и не знал, что делать. Кристина часто приходила в мои объятья плакать. Я не знаю другого способа успокоить ее, кроме как обнять и заверить, что мы справимся со всем.
– Я ухожу, – сказала она, овладев собой. Но вижу, как сотрясается ее тело. Как же могу ее отпустить? – Не говори отцу. Иначе он сделает хуже того, что уже сделал.
Значит, дело в отце. Выходит, я опоздал.
– Что он…
– Нет, – нервно и громко ответила она. – Ты не посмеешь задавать этот вопрос!
Лучше видеть сестру в гневе, чем в отчаянии.
– Куда ты пойдешь? – спросил я осторожнее.
Хоть что-то из происходящего должен понять?
Она закинула на плечи рюкзак и подошла. Поцеловала меня в щеку и сказала:
– Не ищи меня. Кайл, рано или поздно тебе нужно исчезнуть из жизни отца, как это делаю я. Иначе он сломает и тебя.
Задержать ее и доложить отцу или отпустить? Вот, черт, понятия не имею. Кристина уже вышла в коридор быстрым уверенным шагом. Я смотрю ей вслед.
Хуже всего это помешать ей уйти.
Она остановилась у лестницы и оглянулась. Увижу ли я ее снова? Я медленно кивнул, она ответила слабой улыбкой и умчалась.
Туда, где обретет смысл.
Здесь его нет.
Глава 5 Кристина
Я бежала.
Казалось, отец в любой момент доберется до меня или же стук сердца в ушах и затрудненное дыхание не дает вернуться в пережитый ужас.
– Проклятье! – взревела я, когда в очередной раз, споткнувшись, полетела на землю.
Я закашлялась и перевернулась на спину. Боюсь представить, сколько ссадин и синяков собрала. Перед глазами сквозь листву видно звездное небо. Который сейчас час? Не представляю. Я прикрыла рот, чтобы сдержать смешок, но это не помогло. Я истерично засмеялась и закашлялась.
Я не боюсь быть одной ночью лесу, но ужасаюсь от мысли вернуться к отцу.
– Ну же, Крис, вставай, – сказала себе под нос, повернувшись набок.
Не получается оттолкнуться руками и просто сесть. Даже думать о попытках встать тяжело. Я опускаю голову на землю и отключаюсь.
⁕⁕⁕
Холодно. Я пытаюсь нащупать, чем укрыться. Оставив эти попытки, поджимаю колени к груди. Дрожь не проходит. Кто-то кричит. Приглушенно. Я распахиваю глаза и резко сажусь.
Светает. Возможно, пять или шесть утра. Кто же так кричит?
Поднимаюсь на ноги и судорожно вздыхаю от боли. Да, я ведь накануне бежала. От этих криков. Не помню зачем, но мне надо в лагерь повстанцев. Отец сделал что-то ужасное. Им нужно знать.
Я нашла знакомую тропу,
