подобного тоже не появилось. Это хорошо. Потому что чистая кожа всегда была моей гордостью.
Что ж, если никаких повреждений нет, то головной болью можно пренебречь. Перво-наперво надо найти ноутбук и посмотреть сообщения в соцсетях. Уж там-то я все о своем забытом прошлом вызнаю.
Встав, я довольно прищурилась – босые ноги коснулись теплого деревянного пола. На изящной прикроватной тумбочке стояла фотография в вычурной рамке. Какая-то незнакомая, но очень похожая на меня девушка и та самая синеглазая волчица. Причем на фото сидящий зверь был девице по плечи. Интересно.
Ковер, продолговатая тумба, внутри которой оказалось огромное количество старых, потрепанных книг. На столешнице коллекция фарфора и тарелка с орехами. И открытая книга, которую я немедля взяла в руки.
– Злейшее волхвание во крови таится, – прочитала я трижды подчеркнутую фразу. Жутковато.
Слева от постели был выход на широкий балкон, залитый солнечный светом. Это было видно сквозь драпировки. Но выходить я поостереглась – мало ли что за окном, а я в дезабилье.
– А мои апартаменты огромны, – присвистнула я, обнаружив задрапированный вход в небольшой кабинет. – Надеюсь, не мне приходится все это обихаживать, стирать и стряхивать пыль.
«Интересно, чем дело кончилось с той псиной? Оттаскала я Нинку за косы или спустила на тормозах? Если меня прямо из больницы миллионер забрал, то могла и забыть про соседку», – подумалось мне.
Почему я решила, что мой богатый внутренний мир опять подцепил большого босса? А потому что эта огромная спальня была до последней черточки выдержана в стиле тяжелой, давящей роскоши барокко. Обилие портьер, сияющий жемчужный шелк на стенах, изящное трюмо и вычурные канделябры. Все это было сделано весьма добротно, и никакой ДСП и рядом не валялся.
Еще мне не давала покоя фраза моего муженька: не затягивай с выздоровлением. А что, это можно как-то контролировать?! Что-то вроде: «Хэй, организм, если за сегодня справишься, то завтра употребим торт на двоих, только ты и я!» В любом случае я не затянула. Меня немного пошатывало, но от головной боли не осталось и следа. В целом я чувствовала себя почти превосходно.
Дальнейшие исследования показали: розеток нет. Устало отдуваясь, я плюхнулась на низкий пуф и взглянула в зеркало. Чтобы обмереть от ужаса – в гладкой зеркальной поверхности отражалось все, кроме меня. Тоненько всхлипнув, я передвинула пустую вазу, стоявшую на трюмо. Передвижение, как и положено, отразилось. А я – нет.
– Прекраснейшая леди желает подобрать наряд? – Мурлыкающий голос из зеркальных недр едва не сделал меня заикой. А уж проявившаяся кошачье-человеческая рожа и вовсе заставила слететь с пуфика и им же замахнуться. Правда, запал эмоций практически моментально подернулся искусственной кисеей спокойствия.
– О, так значит, моей леди удалось задуманное? – Морда приняла откровенно глумливое выражение. – Значит, так: письмо зашито в центральную подушку. Если появятся вопросы – договоримся о цене.
– Разобью
