Сочи и сказали, что они поедут смотреть самшитовую рощу. Вы знаете, что такое самшит?
– Нет.
– Это такое дерево. В некоторых странах есть обычай ставить стебелек самшита в сосуд с водой в комнате, где стоит гроб с покойником. Переводчик не обязан знать, как переводится на иностранный язык слово «самшит». Переводчица на английский решила, что это слово интернациональное, и у нее получилось: «And then we shall visit park where you will have pleasure to see a grove of some shits», что означало: «Потом мы посетим парк, где вы будете иметь удовольствие посетить рощу с дерьмом». Специалисты удивлялись.
– Их можно понять. Расскажи, что это будет за конгресс.
– Возглавляет нашу делегацию министр лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР товарищ Степан Алексеевич Шалаев. Заместителем будет председатель Внешнеторгового объединения «Экспортлес» Матвей Матвеевич Косталевский… А вы знаете, актер Косталевский, который играл в фильме «Звезда пленительного счастья», – его сын. Вы видели этот фильм?
– Нет.
– Посмотрите. А вы знаете, фасон шпаг в этом фильме…
– Кто будет заниматься подготовкой конгресса?
– Подготовка возложена на министерство лесной промышленности. А конкретно на заведующего сектором Дыгаева Ивана Фомича.
– Сколько человек у вас в торгпредстве?
– Десять. Лес курируют двое: я и заместитель торгпреда Ласточкин Анатолий Иванович.
– Ласточкин? Он, случаем, стихи не пишет?
Котомцев растерялся:
– Может, чего другое. А стихи нет.
Много лет назад я нашел пристанище в окружной газете «Советский воин». Там, кроме всего прочего, я должен был заведовать поэзией. Главный редактор требовал стихи к каждому воскресению. А где их брать! И я придумал поэта: рядовой Анатолий Ласточкин. И писал за него стихи. Кстати, неплохие. Я даже получил приглашение для рядового Ласточкина на какой-то съезд:
– Не пишет, говоришь?
– Точно, не пишет. Вы на него посмотрите и сразу поймете, что стихи он не пишет.
Мне в голову пришла идея:
– На сегодня достаточно. Позвони завтра.
И отправился к своему непосредственному:
– Ты знаешь, что я подумал? Не слетать ли мне на недельку в Яунде?
– Отличная мысль. Оформляй документы.
И через три недели я предъявлял в Шереметьево билет «Москва – Париж – Дуала – Яунде – Дуала – Париж – Москва».
6. Немецкий ювелир
В первом классе рядом со мной оказалась дама. Строгая прическа, обманчиво простой светло-серый костюм выдавали в ней бизнес-леди, привыкшую летать первым классом. Пока я раздумывал над тем, как начать разговор, она спросила:
– Вы когда-нибудь летали этим рейсом?
– Нет.
– Тогда вас ожидают неожиданности.
И всё. Очевидно, она решила, что какими будут эти неожиданности, я узнаю сам.
Сегодня
