охает от неожиданности.
– Твою мать! – ругается и выбегает, даже не оборачиваясь ко мне. В отличие от Фарида, который после её ухода не только поворачивается в мою сторону, но и заходит внутрь.
Опускаю взгляд на свои руки, отмечая, как они трясутся. Не от страха, обиды или даже от злости. Они трясутся от беспомощности и оттого, что мы наедине. Нам придётся поговорить. Сказать друг другу то, что я надеялась забыть навсегда.
Я благодарна ему за Сашу, но не больше. Ему нет места ни в моей жизни, ни в жизни нашей дочери.
– Майя, – обращается ко мне Кудинов и закрывает дверь, запирая нас двоих в пространстве, которое может взорваться от любого нашего движения. От одного моего вздоха, потому что в нём слов больше, чем в чём-либо ещё. В нём правды больше, чем в том, что я готова ему сказать.
– Фарид, я не намерена с тобой говорить, – резко поднимаю на него взгляд и поджимаю губы. – Ты мне неприятен, и я бы хотела, чтобы ты сейчас вышел. Оставил меня одну ждать Полину. Нам не о чем говорить, а тем более нам незачем оставаться один на один.
– Ненавидишь?.. – догадывается, хмыкнув.
Позволяю себе пройтись по нему взглядом и рассмотреть. Отметить то, что его телосложение стало спортивнее. Он стал худее. Постригся. Бородка стала увереннее и взрослее. И взгляд. Он стал совсем-совсем другим. Осознанным, уверенным, болезненным и взрослым. Слишком взрослым для его возраста.
– А были другие варианты? – с вызовом в голосе спрашиваю. – Я ведь любила тебя, Фарид. Ждала, что ты будешь искать меня, когда станет легче и ты осознаешь свою ошибку. А ты… – замолкаю, не решаясь произнести это вслух. Описывать свою боль и причину слёз и депрессии пять лет назад.
– Прости.
– Разве эти женщины стоили хотя бы частички меня? – не выдерживаю, и вопрос слетает с моих губ: – Почему ни одна из них не задержалась рядом с тобой хотя бы на неделю?
– Не стоили, – соглашается, хмыкнув.
– Но они были рядом с тобой, – быстро стираю слезу, которая непрошено скатилась по щеке. – На всех этих фотографиях в социальных сетях. И в газетах.
И в отражении моих слёз. В каждом моём кошмаре. Бессонных ночах. В каждом мгновении, когда я старалась убедить себя, что всё это ложь! Игра! Пыталась поверить Аде.
Но этих фотографий и женщин становилось всё больше и больше.
– В любом случае, спасибо, – меняю свой тон на стервозный. – Благодаря тебе я стала сильной и независимой.
– Конечно, ты стала независимой, – язвительно тянет, отведя взгляд. – Когда рядом с тобой такой, как Дан, грех такой не стать.
– Ты думаешь, что это его заслуга? – медленно встаю со стула и выпрямляюсь. – Думаешь, его? – срываюсь на крик от той наглости и подтекста в его словах. Но… – Да! То, что я сейчас здесь стою перед тобой – его заслуга! Его и только его! Не твоя, Фарид! Ты меня сломал, а он починил! Он всегда был рядом со мной! – подхожу, тыча пальцем в его грудь. – Каждый раз, когда я плакала,
