Николай Иванович, вполне достаточно, – сказал Монидис и обратился к уже подошедшей к нам дочери: – Вот, Ната, знакомься: это люди из моего родного мира, где с момента моего исчезновения утекло много воды. Завтра они пойдут дальше своим путем, и ты уйдешь вместе с ними, ибо такова моя отцовская воля. И не спорь. Я делаю это только ради твоей безопасности и будущего счастья.
Девица сверкнула на нас синими глазищами, потом потупила их в землю и сказала: «Хорошо, Папа́…», на чем вопрос был исчерпан. Потом я сказал лейтенанту Чечкину, чтобы он брал Давыдова и Тимченко и шел посмотреть, кого тут поблизости можно подстрелить на ужин – желательно крупное животное, которого хватит и нам, и местным. При этом старейшина Монидис послал с ними четырех охотников, в том числе и обоих сыновей, чтобы было кому тащить добычу. За ними же (я думаю, что только за Чечкиным) увязалась и Ната, пообещав быть переводчицей между двумя частями разнородного отряда.
Когда они ушли, Монидис отозвал меня в сторону от моих людей и тихо произнес:
– Николай Иванович, я должен рассказать вам еще одну вещь. Два дня назад на том берегу мы видели десять человек в такой же черной форме, как у вас. Именно поэтому наши охотнички при вашем появлении впали в такое оцепенение, ведь ни один смертный не в состоянии пересечь этот поток и остаться в живых. Скажите, это случайно не были ваши люди?
– Нет, Константин Антонович, – покачал я головой, – наших людей на том берегу быть никак не может.
– Тогда вы должны иметь этот факт в виду, – сказал старейшина. – Черт его знает, кто это может быть и какие у них намерения.
– Разумеется, мы будем иметь это в виду, – сказал я, подумав, что, кроме советских моряков, в черную форму могут быть одеты немцы, итальянцы и… белогвардейцы-корниловцы, ведь где-то тут, рядом, в двадцатых годах располагался Галлиполийский лагерь, в котором постепенно разлагались эвакуировавшиеся из Крыма остатки врангелевской армии.
Одиночный выстрел за холмами раздался в тот момент, когда мы уже разбили лагерь и разожгли костер (что было делом небыстрым). Видимо, охотники местного клана хорошо распугали дичь вокруг своей стоянки, и, чтобы взять настоящую добычу, пришлось уйти довольно далеко. Минут через сорок показались счастливые охотники. Местные, сгибаясь под тяжестью, волокли действительно крупную добычу; ноги животного были попарно привязаны к их массивным копьям, которые, казалось, даже гнутся под невыносимым весом. Да, это вам не баран в тридцать килограмм, тут вес будет, пожалуй, раз в десять больше… Давыдов и Тимченко с винтовками наизготовку шли по бокам от этой процессии, внимательно осматривая каждый свой сектор. Тут мало взять добычу, надо еще уберечь ее от желающих отнять и поделить в свою пользу. Позади всех, забросив винтовку на плечо, шагал лейтенант Чечкин, и рядом с ним шла Ната. Эти двое по пути перебрасывались взглядами и, кажется, непринужденно болтали. Девица двигалась довольно грациозно,
