листва вся зелёная. Это в сентябре-то? Опять-таки, улика косвенная.
Третья находка оказалась самой важной. Киоск, за которым я «материализовался», торговал печатной продукцией. И чем дольше я разглядывал выложенную на прилавок прессу, тем лучше мне становилось. Не было там ничего не только сентябрьского, но и августовского!
Для верности я всё же спросил у киоскёрши:
– Скажите, а сегодняшняя «вечёрка» у вас есть?
Женщина посмотрела на меня укоризненно.
– Вечёрка по понедельникам не выходит, молодой человек. Субботний выпуск есть. Будете брать?
Субботний стоил дорого, полторы гривны.
– А четверговая?
– Есть и четверговая.
– Давайте её.
Я выудил из кармана остатки мелочи. Пересчитал.
– А, чёрт. Десяти копеек не хватает.
Посмотрел вопросительно на продавщицу. Та уже протягивала мне газетку. Потянула, было, назад, но передумала.
– Ладно, занесёшь.
– Спасибо!
Я выдернул из окошка газету, быстро взглянул на число. Шестнадцатое июля! Значит, не насочинял Радик… Поверить в такое было боязно.
– Скажите, это вправду за прошлый четверг газета? – повернулся я к киоскёрше. Она нахмурилась, поджала губы. Тётка предпенсионного возраста, с некрасивым, одутловатым лицом, – вопрос мой ей очень не понравился.
– Ты что, шутки со мной надумал шутить?
Я не удержал улыбку. Попятился.
– Извините. Извините, пожалуйста.
Получилось! Всё получилось, Радиков хронобраслет действовал! За один присест – почти на два месяца в прошлое меня перенёс. Такими темпами я быстренько доберусь до две тысячи первого. Ксюша не побежит за мороженым, и тот козёл пролетит на своей тачке, никого не сбив. И всё будет хорошо!
Прежде всего требовалось подготовиться к путешествию в прошлое. Переодеться, – а главное, переобуться поскорее! – забрать документы, деньги. То есть, наведаться в мою берлогу – комнатушку, которую снимал я у двоюродной тётки начальника ЖЭКа.
Имелся определённый риск в этом мероприятии – я совершенно не помнил, где был и чем занимался двадцатого июля. Столкнуться с самим собой нос к носу ой как не хотелось. Прямо какая-то патологическая боязнь началась. Когда поднимался на третий этаж, нервная дрожь колотила. Когда ключ в замке проворачивал, дверь отворял – и того пуще.
– Гена, это ты? – хозяйка сразу же подала голос с кухни.
– Я, тётя Таня, – помедлив, ответил. «Другой я» не отзывался, значит, повезло, на работе он, как и положено в понедельник.
– Тебя сегодня участковый спрашивал.
– Чего хотел?
– Не знаю. Сказал, чтобы ты к нему зашёл. Обязательно.
– Зайду.
Я прошёл к себе в комнату.
