и князья, вельможи и наместники из провинций, властители далеких и близких стран и островов.
Никого не удивляла пышность убранства, но всех покоряла искренность, с какой императорская чета встречала гостей. Разноцветные фонарики, развешанные в саду, освещали дорожки и лужайки. Мягкий отсвет падал и на лицо императрицы. Только очень близкий человек заметил бы, что она весела лишь внешне… Комати была весьма озабочена тем, что ее дочь – Совершенная Красота, Ситт Будур – не принимала никакого участия в радостных приготовлениях к весеннему празднику.
Обычно девушка вместе с матерью выбирала новые шелка для роскошных нарядных одежд, сочиняла стихи. А затем с придворным каллиграфом выписывала их черной тушью на бледно-розовых, как цветки сакуры, полотнищах, которые слуги развешивали в парадном зале…
Но сейчас все было иначе… Ситт Будур словно во сне бродила по покоям, не думая ни о нарядах, ни о лакомствах. Рука же ее вывела лишь одно танка, задумчивое и немного печальное.
О, если б на свете
вовек не бывало вас,
цветущие вишни!
Наверно, тогда бы весною
утешилось сердце мое.[8]
Ей не хотелось никого видеть. Впервые за много лет она мечтала о покое, ей стала ненавистна суета, захватившая всех. И даже сказки, которыми с первых дней тешила ее кормилица, внезапно стали ей скучны.
Да, она преклонялась перед отцом и совершенным им подвигом во имя любви. Да, она понимала маму, которая делила свою душу между мужем и поэзией. Но самой девушке хотелось оказаться как можно дальше от покоев, праздника, шума. Она с ужасом думала о той минуте, когда пора будет покинуть свои покои и присоединиться к родителям. А мысль о том, что придется приветствовать гостей… Или выражать радость, общаясь с каким-нибудь очередным напыщенным невеждой… Или принимать ухаживания очередного индийского принца… Почему-то именно индийские принцы внушали ей особое отвращение: то ли своей надменностью, то ли пренебрежением к женщине, которое даже не пытались скрыть… Но, быть может, ей просто нужен был кто-то другой… Совсем другой…
Бамбуковые палочки, подвешенные у входа в крытую галерею, тихо зазвенели – это вошла служанка.
– Ее небесное совершенство императрица Комати ожидает ваше великолепие у входа в праздничные покои.
Принцесса Будур кивнула.
– Я сейчас появлюсь.
Девушка взяла себя в руки. «Ну, если ничего нельзя сделать, значит, надо поиграть в Ледяную Принцессу». Так было в далеком детстве – обидевшись из-за какого-то наказания, малышка Будур становилась Ледяной Принцессой – печальной, неразговорчивой. Она даже двигалась медленно, словно ее и в самом деле заморозили суровые ветра. А теперь эта старая игра показалась ей настоящим спасением от докучливых женихов, которых наверняка ее заботливые родители призвали в изобилии.
Танка Аривара Нарихира. Перевод В. Станович.
