полки.
– Не часто в наши дни увидишь Алистера Маклина, – заметил он.
– Наверное, тому есть причины. Садись и рассказывай, что у тебя на уме.
Рядом с любимым креслом Ролстона стоял журнальный столик. Два пульта, телефон и запасные очки. Яркие картины на стенах отражали вкусы скорее Бет, чем ее мужа. Ребус устроился на краю дивана, держа кружку в ладонях.
– Если в машине и правда он, то это, скорее всего, убийство. Судя по описанию тела, он был мертв, уже когда мы его искали.
– Тело нашли в Портаун-Вудз?
Ребус кивнул.
– Джон, ты же знаешь, как мы прочесывали этот лес. Десятки людей… сотни часов…
– Я помню.
Квартира Стюарта Блума находилась в Камили-бэнк, к северу от центра города. Ближайшим к его дому полицейским участком была штаб-квартира полиции Лотиана и пограничных территорий на Феттс-авеню, в просторечии известная как Большой дом, так что предыдущая следовательская группа базировалась именно там, в двух кабинетах, где обычно собиралось начальство. Расследованием руководил старший инспектор Билл Ролстон, под началом которого служили Ребус и еще с десяток следователей угрозыска. На первом же совещании Ролстон объявил группе, что это его последний год в полиции.
– Да и мой тоже, – прервал его тогда Ребус.
Ролстон впился в него взглядом.
– Поэтому мне нужны результаты. Не тянуть резину. Не сливать информацию СМИ. Никаких ударов в спину. Кто желает играть в политику – вас ждет парламент, он на этой же улице, только ниже. Это понятно?
Однако в группе и резину тянули, и шептались с избранными журналистами, и били под дых, раз уж в спину бить запрещено. Следователи так и не нашли общий язык, не стали семьей.
Ролстон поставил кружку на столик рядом с собой.
– Предположим, это он…
– Значит, будет расследование убийства, – констатировал Ребус. – Журналисты начнут раскапывать всякие старые истории, и нам придется заниматься ими заново. Тут-то его семья и выступит единым фронтом.
– В прошлом году его родственники меня уже атаковали. Ты слышал? – Ролстон посмотрел на Ребуса, тот кивнул. – Они считают, что все с самого начала было тайным сговором, а мы – его движущая сила. В итоге они добились официальных извинений от Главного.
– И его сразу после этого выкинули на заслуженный отдых.
– Он сказал, что мы проявили “ведомственное высокомерие” по отношению к их сволочным жалобам. Какая наглость…
– Однако никто так и не доказал, что следствие велось неправильно, – счел нужным заметить Ребус и, не дождавшись ответа, добавил: – Мать Блума описывали как вздорную особу, припоминаю.
Ролстон присвистнул.
– Мы просто наизнанку выворачивались – и ни слова благодарности.
– Скорее, наоборот.
– Я любил свою работу, но уходил все-таки с облегчением. – Ролстон помолчал. – А ты, Джон?
– Меня пришлось
