не имею, безопасно ли внутри. Поэтому сцепив зубы продолжаю упорно продвигаться вперед. И если поначалу я только и делала, что глазела по сторонам, потому что все вокруг казалось чем-то странным и по-новому непонятным, все-таки окружающее меня пространство – часть чужого неизведанного мира. Но в последние несколько часов я просто иду, безразлично глядя себе под ноги и изредка на далекую цель впереди, потому что, кроме редких развалин, потрескавшейся земли и обломков, вокруг ничего нет. С одной стороны этот мир не имеет каких-то кардинальных отличий от моего, а с другой – он совсем иной. По крайней мере та часть, которую я уже видела.
За последние несколько часов мой темп значительно снизился (до скорости больной черепахи), а сил с каждым шагом остается все меньше. Сказывается бессонная ночь, которую я провела в морге, и целый день пути по труднопроходимой местности. Хорошо еще, что я догадалась удобно одеться и выбрала те самые ботинки, что выдал мне Джексон.
Солнце почти полностью описало дугу и совсем скоро коснется горизонта у меня за спиной, а это значит, что стемнеет максимум через час. А я так и не придумала, где проведу ночь. Можно устроиться в одной из развалин, что теперь встречаются гораздо чаще. Хотя я не могу быть уверена в том, что там не опасно. Но и оставаться на открытой местности небезопасно. Уверена, с наступлением ночи здесь появятся хакатури, или монстры, чьи тела заняли демоны, или те самые твари, одна из которых отобрала у меня проклятое сердце, а может, они нагрянут все вместе. Без разницы. Встреча хоть с кем-то из них не сулит мне долгую жизнь.
С горечью понимаю, что мне страшно, невероятно страшно оттого, что я не знаю, переживу ли эту ночь. Чувствую себя абсолютно беспомощной. Даже оружие не вселяет в меня ни грамма уверенности. А еще от меня пахнет кровью, а воды, чтобы смыть ее в запасе просто нет. Поэтому в одну из коротких остановок делаю то единственное, на что у меня хватает фантазии в сложившихся обстоятельствах. Стараясь действовать как можно более аккуратно, разматываю пленку, которая все это время оставалась поверх повязки на руке. Вернувшись из душа, я была поглощена изучением карты города, а потом просто забыла про нее.
Боже, как же это было давно. Хотя на деле прошло не больше суток.
Снимаю пленку, раны на руке все равно зашиты и больше не пахнут кровью, а вот с ногой и заляпанными джинсами все не так радужно. От вида кровавых следов меня начинает мутить, в голову тут же лезут воспоминания о том, что я сделала вчера. Зло фыркнув, встряхиваю головой и прогоняю прочь отвратительные видения. Что же меня теперь, всю жизнь будет тошнить от вида крови? Нет уж!
Обматываю пленку вокруг бедра прямо поверх штанины, надеюсь, это хоть как-то поможет и запечатает запах. Чтобы жалкое подобие повязки не сползло, достаю из рюкзака одну из запасных футболок и безжалостно отрываю край, которым в итоге подвязываю пленку. Придирчиво оглядываю получившееся безобразие, а затем продолжаю путь.
Пока еще есть
