пусть на завод идет, а не задом перед камерой крутит!
– Она… она, – я несколько раз открываю рот, но так и не решаюсь ничего сказать.
– Иди уже, иди, – подгоняет он меня, словно ту самую моль, позарившуюся на его дорогущую шубу. – У тебя четыре часа рабочего времени впереди, поищи еще какого-нибудь суперфотографа с гонораром как у Киркорова. У нас че, казенных денег мало? Вот погодите, я скоро разберусь в этих ваших хитроумных отчетах, вы у меня на дошике сидеть будете всем своим дружным коллективом!
Он продолжает трясти своим мощным кулаком из-за стола, и я, не дожидаясь продолжения угроз, молнией выскакиваю за дверь.
– Ну как, Марьяш? – полушепотом спрашивает у меня секретарша Сонечка. – Впечатлил?
Она уже третий день ходит под впечатлением от нового босса. Временного, к счастью. Игнат Юрьевич на прошлой неделе загремел в больницу в предынфарктном состоянии. Прямо на рабочем месте случился удар. Если бы не Софья, неизвестно, чем бы это закончилось. Она мало того, что вызвала «скорую», так еще и оказывала ему первую помощь до их приезда.
Мы были уверены, что босс, как и всегда, будет курировать работу фирмы из больницы. Трудоголик до мозга костей, он даже на отдыхе всегда умудрялся держать все под контролем. Но три дня назад в кресле начальства мы внезапно обнаружили его сына.
Признаться честно, сначала мы подумали, что это натуральный рейдерский захват. Настолько устрашающим Кулаков-младший выглядел. Но потом кто-то из бухгалтерии узнал в здоровяке родного сына нашего начальства, и пришлось смириться с тем фактом, что на ближайшее время у нас новый босс.
– Мужлан неотесанный! Деревенщина! – выдаю я на нервах. Сейчас, когда свирепый взгляд этого зверюги не пытается меня испепелить, из моего рта сыплется все то, что я боялась сказать в кабинете. – Пусть дальше идет носы должникам ломать, а мы и без него справимся! Модель ему не глянулась, представляешь! Воблой ее назвал! А еще сказал, что мы много тратим! Видите ли, гонорар Бланко ему не понравился. Да что он в этом понимает? Чурбан!
Сонечка бешено вращает глазами и несколько раз открывает и закрывает рот – прям как я пару минут назад в кабинете босса. Неужели успела так проникнуться к Алексею Игнатьевичу, что сейчас расцарапает мне лицо в попытке его защитить?
Правда, когда я, наконец, замечаю, что смотрит она не прямо на меня, а слегка влево, аккурат туда, где находится дверь, из которой я только что выбежала, у меня начинают закрадываться первые подозрения.
Я медленно, словно в замедленной съемке, оборачиваюсь и натыкаюсь на пылающий гневом взгляд здоровяка. Его грудная клетка хаотично вздымается, будто он вознамерился занять своим телом все пространство приемной. А вот мне, наоборот, хочется сжаться до минимальных размеров и заползти в какую-нибудь щель.
– Сонечка, сделайте мне, пожалуйста, кофе, – бархатистым баритоном просит он и затем, обратив на меня свой взор,
