время я успеваю выпить три чашки кофе и разорить бухгалтерию на все их запасы шоколада. Эти дамы, словно кондитерские баронессы, хранят в своих ящиках тонны конфет и шоколадок. Впрочем, совесть меня ни капельки не мучает, им полезно поделиться.
За десять минут до собрания ноги сами несут меня к лифту, и я совсем не удивляюсь, когда из него выходит Марьяна. А вот чему я удивляюсь, так это ее внешнему виду. Не думал, что фотосессия в нижнем белье раскрепостит ее настолько, что она выбросит свои бесформенные балахоны. Этот сарафан, конечно, тоже далек от того, что обычно носят девушки с ее внешностью, но по сравнению с тем мешком на прошлой неделе – уже прогресс. Юбка довольно длинная, зато сверху все настолько в облипку, что, кажется, будто мы снова перенеслись в студию, и я вижу ее голое тело, покрытое тонким слоем золота. Кажется, все будет еще проще, чем кажется. Мышка не просто идет, она бежит в мою мышеловку.
Правда, при виде меня она резко останавливается и замирает посреди дороги. Хорошо хоть из лифта успела выйти, не то бы точно пришлось спасать от участи быть зажеванной металлом.
– Ну и чего ты удивляешься? – с ухмылкой интересуюсь. – Неужели не ожидала меня здесь увидеть?
– Что с вами произошло? – с сочувствием спрашивает она, и я понимаю, что ее удивление вызвано не моей персоной, а разбитой рожей, о которой я уже успел забыть.
– Что, что? Гопников встретил, пока за тобой по всему району бегал, – с трудом сдерживая смех, поясняю.
Собираюсь добавить «шутка», но ее рука тянется к моей брови, и я застываю с открытым ртом. Она нежно проводит пальцами под бровью, и от этого мимолетного движения мне буквально сносит крышу, а пульс дуреет, напрочь заглушая какофонию офисных звуков.
Врать нехорошо, я в курсе, но уже в следующее мгновение из моего рта непроизвольно вырывается: – Семеро на одного.
Мышка громко охает и, сделав шаг назад, начинает пристально разглядывать меня на наличие других увечий. Я же начинаю судорожно вспоминать, какие удары от друга еще пропустил. Вроде в солнышко мне неплохо прилетело, пока я его в захвате держал…
С готовностью задираю футболку и демонстрирую ей небольшой кровоподтек чуть ниже грудной клетки. Ее рука тут же взлетает вверх, и в следующее мгновение кожу прожигает прикосновение ее ладони. Она накрывает синяк, словно магией пытается заставить его исчезнуть, а я мысленно сокрушаюсь, что других увечий на мне нет.
Вот же хрень! Если б знал, какой эффект мои синяки произведут на нее, ставил бы Теме меньше блоков, а так и продемонстрировать-то нечего.
– Сильно больно было? – едва слышно спрашивает она.
– Безумно, – хриплю я, накрывая ее ладонь своей. Я честно пытаюсь восстановить самообладание, но рядом с мышкой это просто невозможно сделать. От ее взгляда, запаха и прикосновений меня безостановочно фигачит двести двадцать. Словно голыми руками за фазу схватился. Поэтому, не отрывая
