заревела.
– Да, – Гоша покачал головой. – Вляпались вы. Чё сунулись-то, зачем взяли?
– Как же не взять-то, Игоречек, – заблеяла Сонька. – Ведь золото, а мы женщины бедные…
– А от меня вы чего хотите? – задал Гоша вполне разумный вопрос.
– Хотим, чтобы ты нас спас, – ласково пояснила я, считая, что это должно его воодушевить. – У тебя… большие связи, так вот, не мог бы ты узнать, кому этот медальон интересен, и объяснить ему, что мы всей этой истории – сбоку припека.
Гоша хмурил лоб и сопел.
– Да, слышал я про этот медальон, – заявил он наконец весьма неохотно. – Есть в городе человек, Витька Рахматулин. Крутой, полгорода под ним ходит. Вот один из его ребят перед Первым мая пропал, зовут Илья Большаков, у него такой медальон имелся. Слухи разные ходят, то ли убили его, то ли сам сбежал, и вроде при нем были большие деньги. Очень большие, не для вас и меня, для Рахматулина. Соображаете?
– Дела, – сказала Сонька. – А где же они? Ничего при нем… – Я пнула ее ногой со всей силы, на которую была способна, и она заткнулась, но ненадолго. – Гош, так ты сходи к этому типу и объясни, что к чему, как медальон к нам попал, и все такое…
Гоша криво усмехнулся:
– Ага, будет он меня слушать. – Представляю, чего ему стоило это признание, стало ясно: дела наши из рук вон плохи.
– Может, послушает? – не унималась Сонька.
– Как же, меня и близко к нему не подпустят. Во-первых, я из другой команды, мне придется своим объяснять, что к чему, а во-вторых, не тот я человек, чтобы Рахматулин меня слушал.
– Ладно, – сказала я, придав своему голосу возможную теплоту. – Нет так нет, попробуем еще что-нибудь придумать.
– Может, вам уехать ненадолго, Маргарита? – предложил он. – Ну, пока я все не выясню и вообще..
– Куда ехать, Игорь? У меня работа. И на что жить?
– Кое-что у меня есть… Ты не думай. – Далее он стал путано объяснять, что именно я не должна думать. Сонька все это время пребывала в подозрительной задумчивости, я поначалу решила, что она готовит себя к бегству с последующей эмиграцией, но по нездоровому блеску в глазах поняла, что это не так. Сонька размышляла. Дело это для нее трудное и поглощало подругу целиком. Мы выжидательно смотрели на нее, не решаясь прервать столь важный процесс. Тут она подняла брови и спросила:
– А этому Витьке Рахматулину сколько лет?
Гоша задумался.
– Да, наверное, ваш ровесник.
– Он, случаем, раньше не жил на Садовой? Гимнастикой не занимался?
– Он и сейчас на Садовой живет, коттедж отгрохал в три этажа. А гимнастикой… Точно, ведь кто-то говорил мне, что он чуть ли не чемпионом был, ей-богу!
Сонька плотоядно ухмыльнулась.
– А выглядит он как? Невысокий, смуглый, темные волосы и светлые глаза, на подбородке шрам, хотя, теперь он, может, и не заметен.
Лицо Гоши по мере описания
