ночью под подушкой? или в самом деле так – стихотворение Бодлера не стоит его скорби – его скорби – (Это Марду, в конце концов, сказала мне: «Я бы предпочла счастливого человека несчастливым стихам что он нам оставил», с чем я согласен а я Бодлер, и люблю свою смуглую любовницу и тоже склонялся ей на живот и слушал перекаты внутри) – но мне следовало бы понять по ее первоначальному объявлению независимости что пора бы и поверить в искренность ее отвращения ко влеченности, а не бросаться на нее как будто и поскольку я фактически хотел чтобы мне стало больно и желал «истерзать» себя – еще одним терзаньем больше и они задвинут синюю крышку, и в мой ящик плюхнется парень – ибо теперь смерть гнет свои крыла над моим окном, я ее вижу, я ее слышу, я чую ее запах, я вижу ее в вяло повисших рубашках моих которым больше не суждено быть ношеными, ново-старых, стильно-старомодных, галстуки подвешеные змееподобно которые я уже и не надеваю, новые одеяла для осенних мирных постелей теперь корчатся порывами коек в море себяубийства – утраты – ненависти – паранойи – это в ее личико я желал проникнуть и проник…
В то утро когда вечеринка достигла высшей своей точки я был в спальне у Лэрри вновь любуясь красным светом и вспоминая ту ночь когда у нас там была Мики на троих, Адам и Лэрри и я сам, и у нас был бенни и большая сексуальная кутерьма сама по себе слишком поразительная, чтобы ее можно было описать – когда вбежал Лэрри и сказал: «Чувак ты собираешься сегодня ее заполучить?» – «Мне бы конечно хотелось – Не знаю…» – «Ну чувак так ты разберись, времени-то немного осталось, что это с тобой такое, мы притаскиваем всех этих людей в дом и подогреваем всех этим чаем и теперь все мое пиво из ле́дника, чувак надо что-то с этого получить, займись-ка…» «О, тебе она нравится?» – «Мне вообще кто угодно нравится если уж на то пошло чувак – но я имею в виду, в конце концов». – Что привело меня к краткой натужной неудачной свежей попытке, к какому-то виду, взгляду, реплике, сидя рядом с нею в углу, я сдался и на рассвете она подорвала с остальными а все они пошли пить кофе и я пошел туда же с Адамом чтобы увидеть ее вновь (следом за компанией вниз по лестнице пять минут спустя) и они там были а ее не было, предаваясь независимым темным размышлениям, она свалила к себе в душную квартирку в Небесном переулке на Телеграфном холме.
Поэтому я отправился домой и несколько дней в сексуальных фантазиях моих была она, ее темные ноги, сандалеты, темные глаза, мягкое маленькое смуглое лицо, скулы и губы как у Риты Сэвидж, крохотная скрытная близость и почему-то теперь мягко змеиное очарование как и подобает маленькой худенькой смуглой женщине любящей одеваться в темное, в бедную битовую подземную одежду…
Несколько ночей спустя Адам со мстительной улыбкой объявил мне что столкнулся с нею на Третьей улице в автобусе и они пошли к нему поговорить и выпить и у них произошел большой долгий разговор который по-лероевски завершился кульминацией когда Адам сидел
