он скорее бросится грудью на наконечники копий, но избавится от кандалов, невольничьего рынка, грязи, нечистот, плетей и страданий – всех ужасов рабского существования. А может, его станут показывать на потеху публике… как-то на берегу он видел медведя с кольцом в гноящемся носу, танцевавшего на цепи под хохот зрителей… Так неужели у тех, кто поверил ему, нет права на собственный выбор?
К тому же на корабле сейчас почти весь народ Лири – оставшихся в воде женщин слишком мало, чтобы возродить племя.
А он все еще их царь.
– Вперед! – взревел Ванимен. Палуба загудела под мощными ударами его ног.
Царский трезубец остался в каюте, но силы и ловкости ему было не занимать. В Ванимена ткнули пикой. Он перехватил древко, вырвал оружие, замахнулся и раскроил солдату череп. Яростно рыча, царь врезался в толпу врагов, колол, бил, уворачивался и тут же нападал сам. Один из солдат, подкравшись сзади, уже занес топор, собираясь ударить Ванимена в спину, но на него кошкой прыгнула Мейива с ножом в руке, схватила за подбородок и перерезала горло. Мужчины из палубной команды воспрянули духом и поспешили на помощь сражающейся паре, противопоставив сверкающей стали свою силу и прирожденное мужество обитателей моря. Вскоре они освободили подход к одному из трюмных люков. Ванимен велел женщинам выходить, они тут же полезли наверх, прижимая к себе детей, и прыгали в спасительное море. Кучка мужчин продолжала биться, прикрывая их бегство.
Арбалетчики на галере нацелили свое оружие.
Морские люди вполне могли бы выиграть схватку, обладай они хоть какими-то воинскими навыками. Но у них не было ни опыта, ни умения в убийстве людей, которых они видели впервые в жизни. Ванимену не следовало приказывать пловцам остаться – он понял это, когда вокруг него снова сомкнулось железное кольцо воинов, и он воззвал к своим людям о помощи. Но они не расслышали его из-за шума битвы, продолжая потрясенно плавать вокруг корабля. Арбалетчики с галеры заметили нескольких и убили их.
Такая же участь постигла двоих или троих рядом с Ванименом. Венецианцы перестроились, контратаковали и устроили побоище, залив палубу кровью. Их жертвами по большей части стали вылезающие их трюма женщины и дети, погибли и все мужчины на палубе – кроме Ванимена.
Израненный, он едва ощущал, как его снова и снова колет и режет оружие врага. Каким-то образом – рядом с ним разъяренной кошкой отбивалась Мейива – Ванимен сумел вырваться из кольца венецианцев, пробиться к борту и вместе с Мейивой прыгнуть в море.
Соленая вода приняла его в материнские объятия. Ванимен медленно погружался в зеленую прохладную глубину, окруженный уцелевшими соплеменниками. Он спас от рабства всех, кто выжил, выполнил свою задачу и теперь может отдохнуть…
Нет. Царь истекал кровью, в глазах у него темнело, рот наполнился горечью. И если жестоко раненный Ванимен не доберется до берега, где можно обработать раны, он тоже присоединится к числу погибших. Да и не он один – многие женщины и дети
