асмеялась мама. – Ты ведь умеешь готовить?
Папа почесал в затылке и кивнул.
– Умею. Колбасу с хлебом, хлеб с колбасой и ещё колбасу без хлеба.
– И ещё хлеб без колбасы! – добавил Димка.
– Вот, целых четыре блюда! – обрадовалась мама. – Значит, с голоду не пропадёте. В холодильнике ещё яйца есть, их можно сварить. Только не в микроволновке, как в прошлый раз, а то я потом кухню три дня отмывала. Дорогой, забери завтра Диму из садика пораньше…
– Мам, у нас с завтрашнего дня в садике карантин, – напомнил Димка. – По ветрянке. Вся соседняя группа ходит в зелёных пупырышках, как лягушки, а нас разогнали по домам. Но ты не переживай, я один дома посижу.
Тут мама не на шутку растерялась. Про карантин она совсем забыла. А оставлять Димку одного в доме было все равно что закинуть туда атомную бомбу.
– Ни за что, – твёрдо сказала мама. – Лучше я сама все лампочки перебью и устрою соседям потоп из пожарного крана. Всё равно извиняться придётся, а так хоть удовольствие получу. Придумала! Отправляйся-ка с папой на работу!
– На работу?! – в один голос выпалили Димка и папа. Димка с восторгом, а папа с ужасом.
– На работу! – кивнула мама. – Ребёнку полезно узнать о новых профессиях. Это познавательно. Или потом папа пусть сам делает ремонт соседям снизу. На все восемь этажей.
Папа схватился за голову. Ремонт он делал уже трижды. Но работа у него была опасной, и ребёнка, особенно такого шилопопистого, как Димка, туда нельзя было подпускать и на километр.
А всё потому, что Димкин папа работал пиратом. Звали его – Синяя Борода.
Бунт на корабле
Когда папа поднялся на борт с Димкой за ручку, все пираты ахнули. То есть не ахнули, конечно, они же не принцессы, а сказали «Тысяча морских чертей!» и всё, что в таких случаях говорят пираты. Старый Билли Пупс выронил швабру. Швабра угодила по ноге Джимми Носопыру. Джимми опрокинул ведро воды на Джонни Осьминога, который как раз высунул голову из трюма, чтобы посмотреть, почему все говорят «Тысяча морских чертей!». Только корабельный пёс Пончик обнюхал Димку и завилял хвостом. Ему Димка сразу понравился.
– Капитан! – первым опомнился Билли Пупс. – Как это понимать?!
– Ребёнок на корабле – к несчастью! – поддакнул Джимми Носопыр.
– Можно подумать, от тебя сплошное счастье, – пробурчал Синяя Борода. Все захихикали. Джимми и правда был самым невезучим пиратом на свете. Даже пушечные ядра ему попадались какие-то квадратные.
Джонни Осьминог вылез из трюма и вылил воду из треуголки.
– Честное пиратское, сэр, нам не нужен капитан, который таскает на корабль сопливых молокососов!
– Не нужно нам кокосов! – подхватил глуховатый Билли Пупс.
Синяя Борода нахмурился.
– Это что же, – он обвёл команду суровым взглядом, – бунт на корабле?
– Бунт! Бунт! – радостно запрыгали пираты, которые давно не бунтовали и заскучали. – Долой капита… А что это шипит?
Тут даже глуховатый Билли услышал громкое шипение. Оно доносилось из трюма. Синяя Борода сунул руку в трюм и вытащил за шиворот Димку.
– Пап, смотри, что я нашёл! На арбуз похоже! И с искорками! – радостно сообщил Димка, руками и ногами обнимая огромную бомбу с горящим фитилём.
– Спасайся кто может! – завопили пираты.
Команда бросилась врассыпную. Синяя Борода кое-как отлепил сына от бомбы и выкинул её за борт. Раздался оглушительный взрыв, корабль качнуло, на палубу хлынула волна. Наступила тишина.
Из бочки с квашеной капустой показался Джонни Осьминог.
– Пожалуй, я не против, – произнёс он, снимая капусту с ушей. – Пускай мальчик пиратствует с нами, у него же явно талант!
– Угу, весь в отца! – добавил Джимми из ящика с удочками.
– И мне холодца! – отозвался из трюма Билли Пупс.
Синяя Борода понял, что бунт отменяется, и скомандовал по-пиратски:
– Свистать всех наверх, тысяча зелёных каракатиц! Отчаливаем!
На абордаж!
Пиратский бриг «Кашалот» мчался по волнам. Папа стоял у штурвала, а Димка бегал по кораблю и мешал всем и каждому. Наконец он всем надоел, и команда пригрозила, что если Синяя Борода не уймёт своего Синего Бородёнка, то она (команда) за себя не ручается.
