"повернулся" ко мне.
– Пусть оплатит процент ночному клану. Плюс пятьдесят процентов оговоренной стоимости сейчас. Я могу дать три дня на сбор оставшейся суммы.
Взгляд немертвого вновь вернулся к оборотню.
– Мы согласны.
Выдох облегчения мне тоже удалось подавить.
На самом деле все было не очень хорошо. С блохастым мы согласовали цену в шестьсот тысяч рублей. Сто двадцать я должен был отдать вампирам, еще восемьдесят забрать себе, за услуги посредника. И четыреста на руки получала вдова коллекционера.
Здравый смысл (на самом деле жадность) буквально вопил от нежелания привлекать вампиров и отдавать им сто двадцать штук. Не прибегая к их помощи, я мог за вечер поднять сразу двести. И это, до того, как меня надули, казалось мне чертовски весомым доводом.
Теперь же расклад выглядел не так благостно. Немертвые забирали сто пятьдесят тысяч – сразу. Еще двести двадцать пять штук от отдавали мне в качестве оплаты половины стоимости товара. Из них я уже был должен семь тысяч крысам. А оставшийся платеж ждать нужно еще три дня.
Я по-прежнему был в плюсе. Вроде как. Сорок три тысячи чистыми со сделки меньше восьмидесяти, но все равно лучше, чем ничего. Только вот, мои долги не ограничивались крысолюдским племенем. Еще около шестидесяти я торчал сиренам. И срок возвращать их уже подходил к концу. Придется снова просить об отсрочке, а я уже делал это два раза.
Маарет да Воль вытянул из своего теневого камуфляжа руку, затянутую в серую перчатку. Оборотень со страдальческим выражением на лице, положил в нее пятнадцать платиновых кружочков – по понятным причинам подобного рода сделки проводились не через банк. Затем операция повторилась уже со мной, только к двадцати монетам из платины добавилась одна золотая.
Введенная пришлыми валюта для теневых операций обладала кучей прекрасных свойств. Самым главным из них было то, что ее невозможно было отследить – платина и золото были полностью инертны к магии, а значит повесить на монеты следящее заклинание было невозможно. Но были и минусы – широкого хождения в мире она не имела.
То есть, нельзя было просто зайти в магазин и купить себе продуктов, расплатившись золотом. Приходилось обращаться к менялам – кровопийцам-пикси или гоблинам – которые за разумный, с их точки зрения, процент, проводили обналичку. Это, в свою очередь, и толкнуло принять у оборотней рубли вместо платины. Не хотелось терять еще пять процентов. Кто ж знал, что вожак этой стаи так хорош в магии иллюзий?
Короче говоря, жадность – путь к бедности. Я это знал и раньше. Но сегодня прочувствовал особенно.
Моя кровь у немертвого уже имелась, а под конец сделки блохастый тоже проколол себе палец и сунул его в тень. Все. Закончили. Подписи и печати на документе стоят.
– Три дня. – напомнил сторонам конфликта Маарет да Воль, и туманной дымкой унесся прочь.
Мы остались с оборотнем один на один.
– Ну? – процедил я. –
