части головы, вся в крови, стоит у моей кровати, плачет, зовет маму.
Я не ожидала прочесть такое и стояла, потрясенная этим страшным описанием. Надо было мне вернуть дневник на место, но я пролистала несколько страниц назад, завороженная этим окошком в чертоги разума моей матери. Раньше ее призраки мне представлялись иначе – бесформенные существа, парящие в воздухе, прозрачные, как медузы, белесые, тихо мерцающие. В моей голове это были романтичные привидения, как герои Каллиных стихов, – несчастные, потерянные влюбленные, скитающиеся по болотам. Но кровь и страдания? Нет, такого я и представить не могла.
3.22 утра. Маленькая индийская девочка продолжает причитать. Где ее мама? Пусть она оставит меня в покое.
4.04 утра. Стук в дверь, мужской голос: «Мне нужно видеть тебя, открой!»
Я положила дневник на место. Мне нужно видеть тебя. От таких слов просто мороз по коже. И так подробно все описано – сложно поверить, что такое можно выдумать. Белинда рассказывала, что ее посещают призраки людей, убитых оружием «Чэпел файрармз». Ей казалось, что наша семья каким-то образом повинна в их смертях и что призраки приходили к нам, потому что наш завод производил винтовки, из которых их убили, а к Белинде их тянуло особенно – ведь она была единственной, кто мог их видеть и слышать.
Странно, что они приходили именно к нам, а не к тем, кто их убивал, – но этими сомнениями я с мамой не делилась. Старшие сестры советовали мне выкинуть это из головы. Даже Калла, которая по характеру больше всех походила на мать, презрительно морщила нос, услышав о маминых выходках, которые она считала досадным проявлением «женской истерии». Свои раздумья о призраках Калла превращала в поэзию – она говорила, что это гораздо более пристойный способ самовыражения, чем дневники и ночные крики.
Белинда встала из-за стола. Я тоже поднялась и сделала несколько шагов к двери.
– Что-то случилось? – спросила она, глядя на меня и возвращаясь к дивану своей шаркающей походкой, из-за которой она казалась намного старше.
– У тебя были видения, связанные с Эстер?
Белинда села и снова взяла в руки блюдце с чашкой.
– Какой странный вопрос, – сказала она. – Что ты имеешь в виду?
– Ну к тебе же приходят мертвые?
Белинда сделала глоток чая, слегка поморщившись, словно чайные листья были слишком горькими.
– Это не видения. Все эти духи живут с нами в этом доме.
– И они сказали тебе, что с Эстер что-то случится?
– Я же говорила – это просто предчувствие. Я не знаю, что оно означает. – Она задержала на мне взгляд, а потом откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. По этому взгляду было понятно, что она что-то недоговаривает.
– Я устала, – сказала она сонным голосом. – Пойдите поиграйте на улице.
– Мама? – прошептала я через несколько секунд, чтобы проверить, не потеряла ли она сознание от цветов. Но она не ответила.
