Можно свободно читать ее.
– А раньше было нельзя, святой отец?
Вопрос, который Марина задала невинным тоном, не вызвал подозрений и растрогал августинца.
– Нет, конечно, – улыбнулся он. – Сей труд – книга пророчеств, что представляло собой болезненную тему в эпоху, когда он создавался. Я бы даже сказал, болезненную с политической точки зрения. Взгляни сюда, читай. – Монах указал на пепельно-серый лист бумаги, прикрепленный к обложке с внутренней стороны. – Это собственноручный комментарий прежнего приора нашего монастыря, насчитывает чуть менее двух столетий. Добродетельный святой отец сделал запись, ознакомившись с содержанием книги.
Мы с Мариной с любопытством склонились над бумагой и прочитали:
«Настоящие, как и многие другие, утверждения более отдают бреднями раввинов, нежели божественными откровениями, неуместными и бессмысленными вопросами школяров, нежели католической доктриной. И это еще наиболее мягкое определение, какое возможно дать. Посему я постановляю и приказываю: книгу, озаглавленную «Апокалипсис Святого Амадея», спрятать и не показывать свободно, как делали до нынешнего времени, как реликвию или же как ценный труд, поскольку я не нахожу в ней ничего достойного. 5 мая 1815 года. Приор Сифуэнтес. Поставить в библиотеке между литерами ММ и СС».
– Теперь понятно, почему книгу запрятали подальше, – промолвила Марина, широко распахнув зеленые глаза.
– Держали за семью печатями, – подтвердил старый августинец. – Как и многие другие в зале. На самом деле наша библиотека стала первой в христианском мире, создавшей секретный архив. И основания для этого были серьезными.
– А как долго никто не мог прочитать ее, святой отец?
– Чтобы ответить точно, нужно посмотреть формуляры. Хотя могу сказать, что я почти двадцать лет занимаю нынешнюю должность, и за эти годы, до прошлой недели, никто не спрашивал труд.
– Правда?
– Да. Даже я сам ни разу манускрипт не открывал.
– Святой отец, пожалуйста, когда представится случай, не сочтите за труд поднять архивные записи и проверить, кто заказывал эту книгу. Сможете?
– Разумеется, – кивнул он, удивленный моей настойчивостью, пряча под сутану тетрадный листок, на котором я написал свое имя и номер телефона. – Не беспокойся.
– Мы можем почитать книгу или нет? – спросила нас Марина.
– Естественно, приступайте. Вы знаете латынь?
– Латынь? – встревожился я.
– Единственный пассаж на испанском в «Apocalipsis nova» – аннотация, с которой вы только что познакомились. Основной текст написан на латинском языке. Тот единственный читатель, ваш предшественник, сообщил мне, что в Испании существует всего три экземпляра труда в публичном доступе, два хранятся в Национальной библиотеке, а один у нас. И все три написаны на языке Вергилия. Наш список самый ранний. – Монах улыбнулся, не скрывая гордости. – Вы обратили внимание на заглавие на титульном листе?
