ее порождает, или это сила незаметно, бездушно его подпитывает, чтобы впоследствии, когда его миссия будет выполнена, выкинуть на свалку?
Надо все выяснить. В течение этой долгой зимы Джошуа не переставал размышлять. Ему приходило в голову, что его время на исходе и необходимо что-то предпринять. Только что? Этого он не знал. В чем его миссия? Это ему тоже неизвестно. Джошуа понимал: долго ему не удастся сопротивляться себе. Сопротивляться чему? Тоже загадка. Он не ведал, что от него требуется и как это выполнить.
И какой смысл в появлении этой женщины? Необычной, загадочной Джудит Кэрриол. Ее глаза словно тускло мерцающие жемчужины – слой под тончайшим слоем, которые придется счищать целую вечность, чтобы добраться до сердцевины истины. Спокойная и легкая в движениях, изящная и чужая. Леонардо да Винчи выбрал бы ее вместо Джоконды, чтобы написать свое лучшее полотно. А ведь она сама писала себя – автопортрет. Вот какой вопрос нужно задать себе: насколько она искусный художник. Она была в фиолетовом – цвете, противоположном цвету ее глаз, оттеняющем ее белейшую кожу нежнейшим опаловым отливом и заставляющим отсвечивать синевой ее темные волосы.
Когда она коснулась его руки, у него появилось особое чувство: не трепет плоти, напротив – трепет бестелесного. И в тот же момент он понял, что у нее на него какие-то виды. Поэтому жутко испугался и отпрянул. Теперь он лежал без сна и думал обо всем, о чем вовсе не хотел бы вспоминать. Он обрел свою нишу, был доволен и счастлив. Почему она явилась именно этой зимой, когда он потерял покой, все больше ощущал одиночество, разлад в себе, ожесточился? Почему сейчас? Закономерность? Бог безусловно существует, иначе не могла бы крохотная крупинка с таким смыслом материализоваться из огромного хаоса.
Она не юна. По крайней мере, лет сорок. Джошуа умел определять возраст ухоженных женщин. Лучше была бы помоложе. Юную легче оттолкнуть, юность в себе не уверена, во всем винит себя и не задается вопросами, почему ее отвергают. Эта женщина опытна и проницательна. Не из тех, кем можно пренебречь без веской и разумной причины. Джошуа не понимал, почему в нем крепла уверенность, что от нее нужно держаться подальше – немедленно возвратиться в Холломен, к привычному кругу забот. Может ли мужчина прочитать свое будущее на лице женщины? Может ли его будущее быть настолько великим и настолько ужасным?
«Мама! Мне нужна моя мать! Мне нужна моя семья! Почему я не позволил Джеймсу поехать со мной? Даже с Мэри было бы легче, чем одному в этой оторванности. Почему я так радовался, сорвавшись с поводка их нежной любви?»
Ночь шла, и его веки тяжелели, опускались. «О сон, великий сон, облегчи мою боль! Дай мне покой». И сон пришел. Последней мыслью перед тем, как заснуть, и первой после пробуждения было твердое решение не дать этой женщине украсть его душу. Так он хотя бы останется самим собой.
Оба проспали дольше обычного и не пошли на процесс Эдди Маркуса. А встретились совершенно случайно на углу улицы неподалеку от мотеля,
