карта 1881. Слава английскому лейтенанту Мюдже! Судя по всему, сегодня нам придется почувствовать то, что ощущал он сто сорок четыре года тому назад, снимая на карту восточную сторону архипелага в вечном прибое Индийского океана.
Карта – это не грамматика, не спряжения-ударения, безударные гласные и прочая безнадежно сложная наука. Карта – это такая вещь, при помощи которой наши переговоры сразу стали обоюдопонятными. Морская карта для моряков, что игральные карты для игроков, – можно обходиться и без языка.
Мы положили на карту лейтенанта Мюдже свою кальку с отметкой места гибели "Аргуса".
"Короленко" правильно определил координаты: эластичный негр кивнул и подтвердил, что "Аргус" разбился там, где он разбился на нашей кальке. О судьбе людей он ничего не знал.
Представьте себе длинный, небрежно брошенный в воду чулок, он упал на воду извиваясь. В пятке этого чулка – остатки судна. По краям – рифы. Длина его – около трех миль. Вход в чулок – с восточной стороны. В этот вход катили волны, начавшие разбег от Индонезии и Австралии. Ширина входа – сотни две метров.
Мы пунктиром проложили на кальке курс нашего вельбота в устье чулка с востока и к "Аргусу". И поставили знак вопроса. Негр взвыл, всеми своими белками показывая, что идти этим путем "мор", то есть смерть. Нам это и самим было совершенно ясно. Теперь мы сунули негру шариковую ручку. Он повел пунктир с западной стороны сложными зигзагами. Зигзаги иногда шли по отметкам рифов, а иногда огибали свободные места с хорошими глубинами. Много времени протекло со времен последней корректуры этой карты; многое успели океан, и ветер, и кораллы, и морские звезды изменить на архипелаге Каргадос за эти времена.
Нам предстоял длинный путь.
Пожалуй, будь я на месте старпома, я не решился бы идти так далеко при вышедшей из строя рации. Пожалуй, вернулся бы на судно, чтобы посоветоваться с капитаном и взять исправную рацию. Но чиф решил иначе.
– Пойдем, – сказал он.
Пять минут потратили на то, чтобы договориться о проводнике. Одному негру надо было на маленький безымянный островок в районе аварии. Негр готов был стать нашим проводником.
Это был негр-красавец, молодой, стальной, стройный и непроницаемый как для брызг, так и для духовного общения. Он был в коротеньких трусах, пиджаке и спортивном кепи с большим козырьком – такие кепи носят жокеи.
С первого же взгляда он напомнил мне героя африканского романа "Леопард" – лучшей книги из тех, что приходилось читать о психологии негров.
Леопард сунул свой пиджак под козырек в носу вельбота и, став черной статуей, разрезал ладонью воздух, показывая направление.
Мы дали ход.
Я велел одному из матросов предложить лоцману ватник. Он отказался. Стоял, не отворачиваясь от брызг, не приседая.
Широк был океанский простор впереди.
Островок Сайрен проходил по правому борту. Черным облаком клубились
