побледнел от ужаса и, наконец, побагровел от негодования.
– Катерина Панкратовна! – громовым голосом рявкнул подполковник и поспешил к влюблённым.
Услышав его возглас, Кати вскрикнула и отпрянула от мужчины. В обернувшемся кавалере Панкрат Васильевич узнал того самого капрала Алексея Громова, бывшего у них в гостях. От такой наглости подполковник ещё больше вознегодовал и пришёл в ярость.
– Да как вы смеете! Да я вас! Подлец! Мерзавец!
Слова сами извергались изо рта Панкрата Васильевича, глаза наливались кровью. Он хотел было схватиться за саблю, но вспомнил, что оставил её дома, отчего пришёл в ещё большее бешенство.
– Убью негодяя!
Алексей выступил вперёд, расправив плечи и заслонив собой вскрикивающую от страха при каждом слове Кати.
– Сударь, я понимаю ваш гнев… – начал было Алексей.
– Понимает он! Мерзавец! Явился как вор! Мою дочь опозорить! Ух, я тебе!
Подполковник подбежал и замахнулся, но капрал перехватил его руку и спокойно произнёс:
– Выслушайте же меня. Я не вор, а честный человек, и хочу просить руки вашей дочери.
Кати быстро взглянула на него и ахнула.
– Что? – прошипел подполковник. – У тебя хватает наглости…
– Не наглости, а чести. Мы с Катериной Панкратовной любим друг друга.
– Любите? Ты любишь этого наглеца? – опешивший подполковник уставился на дочь, а та кивнула вместо ответа.
– Марш домой, бесстыдница! – крикнул он.
– Но батюшка… – робко попыталась возразить Кати.
– Марш! Кому говорю! – брызгая слюной, проорал оскорблённый отец и топнул ногой. – Живо!
Глаза Кати наполнились слезами, она с испугом взглянула на Алексея, но тот ободряюще улыбнулся:
– Беги, Катенька, не волнуйся. Мы поговорим как мужчина с мужчиной. Обещаю, что всё будет хорошо.
Кати тронула его за руку и стремглав промчалась мимо отца, провожающего её взглядом, метающим молнии.
– Значит, уже Ка-а-тенька, – протянул подполковник, поворачиваясь к Алексею. – Вон уже до чего у вас дошло!
– Сударь, не нужно оскорбительных намёков, – возразил тот. – Катерина Панкратовна – чистый ангел и не сделала ничего, порочащего её девичью честь.
– Молчать! Негодяй! – снова проорал взбешённый подполковник. – Я тебя в порошок сотру, сопляк!
– Позвольте напомнить, – возвышая голос, ответил Алексей, – что я не нахожусь у вас в подчинении, а за беспочвенное обвинение могу бросить вызов! Но я не желаю с вами ссориться, Панкрат Васильевич, – он снова перешёл на спокойный тон, – а лишь прошу не становиться на пути двух влюблённых людей. Я от всего сердца люблю вашу дочь и прошу её руки.
– Шиш тебе, а не рука Кати! Ты обманул доверчивых родителей, творил непотребство за нашими
