обыкновению любили иногда встречать рассветы или закаты на их тайном месте. То был высокий обрыв, этажей так в десять высотой, с которого открывался прекраснейший вид на поле, леса и широкую реку. Солнечный диск поднимался на горизонте, красно-алыми красками освещая поля и деревья. Сонька уносила оттуда уйму фотографий, а Михаил душевное спокойствие. Влюбленные, как правило, сидели подальше от края, внимая всем соображениям безопасности. Обрыв из года в год потихоньку осыпался, каждую весну Мишка и Сонька разочаровывались очередному урезанию площади их местечка. Михаил из рюкзака достал термос с какао, налил Соньке и себе.
– Никогда не понимал, почему люди завидуют? Ведь твоя жизнь она самая лучшая, – начал Миша, – в такие моменты сидишь и думаешь: Где-то там суета начинается, а тебе тихо и спокойно, вся твоя суета это трава, которую ветер колыхает да мухи.
– Если так глубоко мыслить, то взаимоотношения людей превратятся в механизм и ты потеряешь прелесть быть человеком. – Философствовала Соня.
Начало её фразы было совсем не почтительным его концу, что вогнало Михаила в раздумье, он решительно ничего не понял, но и досаждать спутницу вопросами не стал.
– Да, с людьми и правда стало трудно общаться, временами я думаю, может это я трудный, а не они? – Риторически продолжал Мишка.
– Ты и в правду трудный, – с ухмылкой отвечала Софья, – чем голову себе морочишь? Не нравиться человек, значит не общайся, всё просто! – Заключила Соня, широко улыбаясь, оголив свои белые зубы.
– Если так устроен мир, то я согласен. – Смеясь, заключил Мишка.
Он налил еще по одной кружке какао и продолжил наблюдать за восходом.
– Я кстати нашел рецепт своего счастья, шли дождливые дни и я был в депрессии, а сейчас, как по волшебству, чувствую себя очень довольным.
– Это естественно, солнце способствует выработке серотонина в организме. – Пояснила Соня.
– Всё-то ты знаешь!
– Ну а ты, в самом деле, как вчера родился. – Повернувшись к Мише и обнимая его за плечо, отвечала Соня.
– Ничего не вчера, кажется, я это уже слышал где-то, – отстреливался Михаил, – как-нибудь бы устроить свою жизнь так, что бы проводить так утро или вечер каждый день.
– Ну, тут ты, конечно, размечтался, глупыш, важные дела тоже нужно решать, иначе никак. Но участить такие посиделки можно, потому-то я и намекала тебе вопросами, где бы ты хотел жить, – продолжала Сонька, – сейчас начнутся холода и снова эта грусть, прятки от мороза и прочие прелести нашего климата, я бы хотела в теплые края.
– Нам только по семнадцать, куда ты так торопишься? – Заворчал Миша.
– А думать надо уже сейчас!
– Сейчас я ничего не хочу думать, хочу наслаждаться моментом. Вот видишь дерево?
– Ну.
– Вот ты смотришь на него, а оно в эту секунду растет. – С довольным лицом проговорил Михаил.
И четыре юных глаза уставились на высокий тополь, будто и в правду пытаясь
