или знатная фамилия.
Кавадо принадлежал церкви, где все называли друг друга братьями и сестрами, а старших – отцами и матерями. И пусть его учение не было долгим, в голове могла успеть поселиться мысль, которая, подпитавшись годами заточения в больнице, переросла в одержимость верой и желанием очистить город.
Что если нужно воспринимать слова Раона буквально? Где-то среди церковников действительно есть отец, который выбрал несколько сыновей и вложил им в голову ужасную идею. И если один, совершив убийство по неосторожности, не оправдал надежды, но остался другой, более верный, более правильный, что ли?
Достав из кармана часы на серебряной цепочке, Грей начал крутить их в руках. Это всегда помогало направить мысли в нужную сторону, вот и сейчас они выстроились в простую, понятную линию: узнать про школьную жизнь Раона, собрать список лечившихся вместе с ним, снова проверить места, которые полиция считала его убежищем.
– Мне нужны имена, Истар. Почему ты не сказал раньше?
– Да разве было о чем… – мужчина отвел взгляд и так понурил голову, что стал казаться меньше.
Грей крепче сжал часы.
– Да, было, – отчеканил он, поднимаясь со стула.
– Я думал, это болезнь, – попытка прозвучала жалко.
Алеонте был морским городом, он существовал благодаря кораблестроению и торговле, а еще в нем развивали искусство, но не медицину. За одним исключением – вопросы, касающиеся крови и сердца. Короли хотели поставить могущественный Орден жизни на место и искали способ сделать его магию ненужной, заменив ее наукой, поэтому хорошо спонсировали университеты и больницы.
Нет, Истар сразу все понял и испугался Ордена. Как бы то ни было, теперь Грей твердо знал, что где-то ходит еще один «сын», служащий своему богу не только молитвами, но и кровью. И даже если впереди снова восемь месяцев поисков и погонь, ладно. Все-таки это его работа, и ее он выбрал сам.
– До завтра мне нужен список людей с «помятым» сердцем. Сделаешь или направить официальную бумагу?
– Сделаю, – пробурчал Истар.
Кивнув, Грей опустил часы в карман и вышел.
3. В их жизнях не осталось места сказке
Эйнар любил улицы Алеонте. Каждый раз, как в первый, он взглядом влюбленного осматривал идеально симметричные башни, дворцы и соборы, любовался куполами, арочными галереями и колоннадами. С удовольствием вдыхал запах листвы и цветов, такой яркий, островато-сладкий, и чувствовал на губах соль, принесенную с Эйнского моря теплым ветром.
Но в Алеонте были и те улицы, о которых большинство старалось не думать. Стоило ступить на одну из таких, воздух сделался более плотным, пропахшим грязью, дешевым алкоголем и рыбой, казалось, он лип к лицу, рукам, одежде и оставлял на них некрасивые следы. Величественные здания так резко, словно стараясь отодвинуться как можно дальше, сменились простыми домами в два или три этажа из камня, выщербленного временем.
Эйнар
