что творится в малярной. Ровно до того момента, пока в проеме не мелькает маленькая, хрупкая фигура. Шустро порхает вокруг машины, марки которой отсюда не разобрать, сжимает в руке аэрограф, пшикает краской в сторону, но получается лишь брызнуть пару капель. Наклоняется к компрессору, колдует над ним, похлопывая. Инструменты здесь старые, так что не удивлен, если заедают. Волнует меня другое…
– У Николая заказ? – уточняю я и делаю шаг, одной рукой отодвигая от себя ребят.
Хотя на языке вертится совсем иной вопрос: когда наш крепкий, покрытый татуировками, высокий художник успел уменьшиться почти в два раза? Казалось бы, какая мне разница, что здесь происходит? Может, новенького аэрографиста приняли, хотя не помню, подписывал ли я какие-то документы.
Тем не менее, тело само тянется к дальнему помещению, ноги несут меня туда, а ладонь толкает дверь, распахивая шире.
– Тимур Викторович, а… – жужжат сзади ребята, но я отмахиваюсь небрежно.
– Так, ребята, лучше мне расскажите, чем занимаетесь тут и что входит в ваши обязанности, – отвлекает их Влад. Отчитывает строго, входя в образ босса. Пусть. Им полезно.
А я сосредоточен на миниатюрной девушке в джинсах и футболке, которая выпрямляется и еще раз бьет аэрографом в пол, накрытый специальной клеенкой. Теперь точно вижу, что это не Коля. Скольжу по округлым бедрам, тонкой талии, ровной спинке, острым лопаткам. На пояснице и шее замечаю завязки от фартука. Каштановые волосы убраны в высокий хвост.
Незнакомка поворачивается в профиль, но половину лица закрывает респиратор, а к груди спускаются белые провода от наушников. Она даже не слышала, как я вошел, и не чувствует моего присутствия.
И черт бы с ней – пусть бы работала дальше. Но я почему-то не могу заставить себя уйти.
Особенно, когда краем глаза цепляюсь за капот серого, цвета мокрого асфальта, БМВ. Оттуда на меня смотрит морда тигра, причем настолько объемная и реалистичная, что становится не по себе. Зорким глазом наблюдает за мной, куда бы я ни отошел. Как настоящий хищник.
– Отличная работа, – выдаю машинально. Благо, девушка не слышит. Не хочу ее пугать. И общаться – тоже.
Собираюсь уйти, чтобы не мешать ей работать, как она резко разворачивается. Подскакивает на месте и ошеломленно ойкает в маску, едва не уткнувшись носом в мою грудь. Отшатывается.
Не ожидала, что кто-то стоял за ее спиной и наблюдал за каждым действием и штрихом, как маньяк. Сам не понимаю, почему так заинтересовался. И поплачусь за любопытство.
Аэрограф в ее руке включается, распыляет краску и оставляет зигзагообразный рыжий след на моей черной футболке.
– Ой, простите, – убирает инструмент за спину, вытаскивает наушники и поднимает на меня взгляд.
Знакомые карие глаза смотрят сначала виновато, но через секунду прищуриваются недовольно. Девушка замирает и не моргает даже, все больше напоминая голограмму. И я тянусь пальцами к ее респиратору, аккуратно дергаю
