красная была. Почему она не только поменяла цвет, но и приобрела такую… странную форму? Она разве не чернела сверху вниз, или наоборот?
– Твоя свеча появилась тут в образе змеи черного цвета. Так бывает. Придет время, и ты все увидишь своими глазами. А пока это не важно, ты забегаешь вперед, мой юный ученик, – поспешил ответить старец и задал встречный вопрос:
– А какой цвет ты бы хотел?
– Естественно, зеленый. В худшем я тяну на желтую свечу. Но черную, мне кажется, я не заслужил.
– А ты заслужил зеленый цвет свечи?
Онемев, парень уставился на старца. Он не понимал, почему его свеча такая, ведь там, в жизни, он был примерным семьянином, ничего не делал противозаконного. Дарил подарки супруге. Носил ее на руках. Так ему, по крайней мере, хотелось и казалось.
Старец начал свой допрос, сидя уже за столом, тем, что имел треугольную форму. Ученик нехотя уселся напротив, с интересом бросив взгляд на черный фолиант, который с трудом помещался на столешнице, отчего пришлось отодвинуть свечу на край.
– Ответь мне на вопрос, откуда у тебя отметина, вот здесь, словно тебя схватили за шею и пытались задушить.
Задумавшись, юноша ощупал пальцами указанное место, а затем ответил:
– Как они появились, я смутно помню, это было до того, как я, получается, потерял сознание, мы тогда еще… еще… Точно! – ходили в больницу на обследование. Происхождение пятен мне непонятно, и беспокойства они не вызывали, как и подозрений у специалистов.
– Продолжай, мне интересно тебя послушать. Вот я открыл книгу, на странице того самого дня, когда ты их получил.
Гость нервно сглотнул и еще раз посмотрел на фолиант уже изучающим взглядом.
Книга была огромная, метр на метр, особенная, для таких, как он, с черной душой, в то время как для обычных людей имелся формат А4, а у детей – А6 с разноцветной обложкой. Эту же обтягивала змеиная кожа, совершенно черная, с переливающимися чешуйками – так и хотелось прикоснуться, чтобы почувствовать волнообразные переходы и исходящий от поверхности мертвецкий холод. Страницы казались черными перьями, текст, прописанный красными буквами, размером со спичечный коробок, поистине устрашал. Листы по углам замялись, махрились, некоторые были заломлены или вовсе отсутствовали. Бумага даже невооруженным взглядом казалась слишком плотной, жесткой, а ляссе походило на змеиный язык, раздвоенный на конце.
– Я возвращался домой с работы…
– Нет, – поднял руку старец, прервав гостя.
– Что «нет»? – раскинул руки в стороны ученик и спиной уперся в спинку стула.
– Попробуй еще раз.
– Говорю же, я возвращался с работы домой, время было позднее, я задержался с клиентами на переговорах.
– Снова нет, – ударив по странице кулаком, возразил старец. Кажется, он начинал терять терпение. – Давай начнем все сначала.
– Что, не сходится с твоей дурацкой книгой, да?
– Это не моя книга, я хочу напомнить,
