хорошего не предвещало.
Янина Владимировна неоднократно просила мужа отменить наказание или, по крайней мере, перенести его исполнение на другое время, но Стасевич был неумолим. Как ни странно, сами ребята никаких попыток вымолить себе прощение, чего, может быть, и ждал Иосиф Альфонсович, не делали. А не делали они этого потому, что знали за собой ещё большую вину и втайне боялись, как бы не раскрылась и она. Но эта вторая их проказа, более серьёзная, так, кажется, и осталась нераскрытой. Заключалась она в следующем.
В начале 1921 года по Темникову прошёл слух, что вышел декрет об изъятии у населения всех запасов спирта и вина, если таковые у кого-либо имелись. Этот слух вызвал панику. Забеспокоился и Стасевич. У него, человека, в общем, почти совсем непьющего, ещё с дореволюционных времён имелись запасы вина, а после практической работы его жены как врача сохранилась целая четверть спирта. На всякий случай он решил эти запасы припрятать. Зная, что на молчание ребят можно положиться, он привлёк их к себе в помощники.
На заднем дворе стоял большой старый сарай, он носил громкое название каретника. Конечно, никаких карет там не было, а стояла телега, тарантас и сани. Многие доски из стен сарая повываливались, крыша прохудилась, двери не запирались, но пол оставался ещё довольно целым. Этот-то сарай Стасевич и избрал местом тайного хранения своих запасов спиртного.
При помощи Юры он приподнял несколько половиц, выкопал в разных местах ямки и уложил в них четвертную бутыль спирта, такую же бутыль ещё довоенной водки и несколько мелких бутылок с настойками-наливками. После водружения половиц на место сверху их заставили телегой и тарантасом. Во время этой работы Боря караулил в дверях, чтобы кто-нибудь не увидел их тайных действий.
Глава восьмая
Зима кончилась, и вот ранней весной Юра предложил Боре посмотреть, как перенесли зиму спрятанные бутылки. Они забрались в сарай, приподняли одну из половиц и наткнулись на бутылку со спотыкачем. Оказалось, что зима на неё не повлияла. Тогда решили посмотреть, не испортилось ли от мороза её содержимое, и, прикладываясь по очереди к горлышку, в каких-нибудь десять – пятнадцать минут опорожнили бутылку. Наливка была ароматной, сладкой и вкусной. После выпитого у обоих ребят немного кружилась голова, и стало почему-то очень весело.
Случилось это после окончания ими очередных работ на дворе, перед возвращением домой. Придя в свою комнату, они даже не стали готовить уроки, а сразу завалились спать, так как болела голова и подташнивало. На приглашение Луши ужинать ответили отказом, сославшись на усталость.
Утром все неприятные ощущения прошли, осталось только воспоминание о вкусном сладком напитке. Они решили при удобном случае возлияние повторить. Случай скоро представился.
В одно из воскресений, очистив конюшню и хлев, Юра позвал Борю, носившего наколотые им дрова в комнаты:
– Борис, там была ещё одна
